Читалка политолога Бориса Прокудина: классика и девяностые

Фото: Lisschool.pro

Я читаю не так много современной русской литературы, но при этом постоянно перечитываю классику, потому что готовлю докторскую диссертацию на тему «Политические идеи в русской художественной литературе XIX века». Казалось бы, по необходимости, но с огромным удовольствием. Когда перечитываешь произведения, которые когда-то читал в школе, они открываются с новой стороны, и совершенно невозможно предугадать, с какой!

У меня нет времени читать книги из бумаги: для этого нужно кресло, лампа и досуг ― я их слушаю по пути на работу и обратно. Я иду пешком от метро «Профсоюзная» до Шуваловского корпуса МГУ и за эти 30-40 минут я успеваю достаточно много всего освоить. С классикой все понятно ― она, слава Богу, хорошо представлена в виде аудиокниг, а вот хорошая современная литература там редкость. Поэтому у меня очень простой критерий выбора книжных новинок: я скачиваю все, что там из приличного появляется. Иногда покупаю романы в приложении «ЛитРес», но это бывает редко. Мне как-то стыдно покупать файлы ― может быть, потому, что я анархист и считаю, что искусство должно принадлежать народу, по крайней мере, виртуальное. В любом случае, хорошая современная русская художественная литература в аудиоварианте ― редкость.

Я считаю, что нужно воспринимать произведение как единое целое, не препарировать его, не раскладывать по полкам. Язык может меня покоробить, только если что-то сильно «выпирает», ты спотыкаешься, забываешь о повествовании и думаешь только об этой кочке. Идея ― тоже не самое важное. Хороший роман может говорить о чем-то совсем от тебя далеком, но казаться понятным и близким. А если автор пытается написать остроактуальный роман, читать почему-то часто неприятно и неловко. Актуальность, язык, стиль, жанр, школа ― все это почти неважно. Главное в произведении ― то, что роман в тебе вызывает, какие-то общие точки, которые обнаруживаются с автором. Если коротко, не так важно, как и что написано, главное, чтобы было интересно.

Алексей Иванов, «Тобол. Много званых», «Ненастье»

«Тобол» ― это исторический роман, который рассказывает, как жили в Тобольске во времена Петра I. Он очень пестрый. Герои романа представляют несколько разных социальных групп, о существовании и взаимодействии которых мы не очень много знаем: это и старообрядцы, и пленные шведы, и местное население ― остяки, и императорская чиновническая администрация. Все они, друг с другом сосуществуя, порождают удивительный котел. Иванову удается показать соприкосновение разных мировидений в процессе русской внутренней колонизации и еще ― описать это сочным богатым языком.

А «Ненастье» ― роман о современности. Очень пронзительная, трогательная и человечная книга. В ней два временных пласта повествования: это конец 1980-х ― начало 1990-х годов, когда из Афганистана возвращаются отслужившие там солдаты и офицеры, и конец 2000-х. Роман описывает долгий процесс становления или деградации этого афганского сообщества. Вначале афганцы гордо несут идею солдатского братства, противопоставленную хищному индивидуализму и грязи 90-х годов, а потом оказывается, что они сами стали бандитской организацией. А главный герой романа как будто не хочет верить, что братство ушло и нет ничего большого и важного в жизни. Такое ощущение, что в этом романе Иванов нашел самые точные слова о нашем времени, о дружбе, о людях. Книга написана с большой любовью к человеку и с большим состраданием.

Фёдор Достоевский, «Братья Карамазовы»; Лев Толстой, «Анна Каренина»

У меня было ощущение, что я прочитал лучший роман в истории литературы, когда закончил «Братьев Карамазовых», а потом ― такое же ощущение, когда я дослушал «Анну Каренину». Поэтому в «споре» между Толстым и Достоевским я не могу выбрать ни одного.

Роман «Братья Карамазовы» мне поразил тем, что в нем было все лучшее, что вообще может быть в литературе. Он и ужасно смешной, особенно начало, и ужасно грустный, душераздирающий, с линией Илюшечки и Коли Красоткина. Я помню, когда я читал эту историю, страницы моей книги были закапаны слезами. В этом романе есть и любовь, и философия, и богословие, и низость, и духовные высоты: главы «Бунт», «Легенда о великом инквизиторе» я перечитывал много раз. При этом мне кажется, что Достоевский со своими надрывами, психозами и заламыванием рук ― больше подростковый автор. Эмоционально он понятен школьникам и студентам. Толстой в гораздо большей степени автор для взрослых.

«Анна Каренина» поразила меня тонкой психологией и тем, насколько это все про меня. Это колоссальная вещь. Когда я был глупым студентом, то бросил роман после первой сотни страниц, разочаровавшись в бравом офицере Толстом, который, как мне тогда казалось, надел мягкие тапки, хорошо устроился в своей Ясной Поляне и занялся «правдой семейной». Какой я был дурак! Сейчас мне кажется, что война, как она описана в романе «Война и мир», ― это не что иное, как жестокая игра для молодых господ, где можно получить пулю, а можно ― крестик Георгия. Что-то сродни выпиванию на спор бутылки рома в оконном проеме: дурь и амбиция. А настоящие риски, самые высокие ставки ― как раз не на войне, а в семье. Не под обстрелом, где нужно гордо стоять и смыкать ряды, а в окружении баночек с кремом. Страшно не умереть молодым, а прожить долгую жизнь несчастливым. Я слушал роман урывками, часто отключая плеер, чтобы походить по комнате.

Павел Басинский, «Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой»

Это невымышленный роман критика Басинского, написанный на основе «Дневника» Елизаветы Дьяконовой ― как будто первой русской феминистки, которая пыталась вырваться из патриархальной структуры российского общества. Ее смерть произошла при загадочных обстоятельствах: в Швейцарии она одна пошла гулять в Альпы в небезопасное время, туман и заморозки поздней осени. И пропала. Ее тело нашли в озере, причем вещи девушки были сложены на берегу. До сих пор непонятно, несчастный случай это или самоубийство.

И вот Басинский решает выяснить, что же на самом деле произошло и кто была эта девушка. Он рассказывает о Дьяконовой на основе, с одной стороны, ее дневника, а с другой ― своих знаний о литературе и общественных движениях того времени. Автор дает удивительное сочетание занятного, интересного повествования умного текста, который уже близок к научной статье. Он очень хорошо знает конец XIX и начало XX веков, поэтому прекрасно понимает, что представлял собой, например, Иоанн Кронштадский, с которым Лиза Дьяконова встречалась, и какое воздействие на русскую молодежь произвела повесть Толстого «Крейцерова соната», которую цитирует Лиза. Он дает материал на уровне хорошего ученого, но так просто и доверительно, совершенно не заигрывая с читателем, что испытываешь восторг.

Иван Гончаров, «Обломов»

Роман меня просто перепахал. В школе я прочитал его полностью, и он мне тогда очень понравился: халат, Захар, ветка сирени упала на грудь. Помню, очень смеялся, потому что роман смешной и Обломов ― такой милый и нелепый. Так вот, это очень страшный роман. Страшный оттого, что, если поглядеть на Обломова-ровесника, он уже не кажется милым и нелепым. Невольно начинаешь искать в себе обломовские черты и, к ужасу, находишь. Я понял, что Гончаров откуда-то узнал, что я полюбил спать после обеда и стал больше себе прощать слабостей. Узнал все ситуации, когда я проявил мягкотелость, нерешительность, трусость и показал их. Но самое страшное в романе ― это твердая уверенность автора, что мои неприятные черты характера не исправятся, а усугубятся, как бы я ни старался. И все, что я в детстве себе намечтал, не сбудется, а будет лишь то, на что я способен со своей ленью и слабостью.

Евгений Водолазкин, «Лавр»

Это роман, ставший уже почти классикой, произвел на меня очень сильное впечатление. Филологи говорят, что это роман о времени, о том, что тело живет в эпохе, а душа ― в вечности. Но по-моему, произведение, прежде всего, о русской святости. Водолазкин ― специалист по русской средневековой литературе, ученик Лихачева, работает в Пушкинском доме, который издает многотомное собрание литературы Древней Руси. И он прочитал по своей профессиональной необходимости большое количество разнообразных житий.

Герой «Лавра» на протяжении романа проходит в своем становлении несколько стадий: перед нами юродивый, паломник, отшельник… Он проживает как бы разные типы святости. Водолазкину, который изучил большой массив житийной литературы, удается показать это небанально, не упрощая, глубоко и трогательно. Кажется, что русская святость ― наименее актуальная тема на сегодня. Но ты ее чувствуешь, ты ею проникаешься, и она ведет тебя до конца, нередко заставляя рыдать.

Одна из больших удач Водолазкина ― как он справился с языком. Можно было бы уйти в профессорское любование старославянским, но вряд ли бы это сумели прочитать простые люди. Ему же удалось совместить старину и современность, и получился микс, который, с одной стороны, понятен ― не нужно лезть в словарь, все следует из контекста, и с другой, ты чувствуешь всю эту красоту, магию, очарование языка, который ушел, но где-то существует на краешке сознания.

Виктор Пелевин, «Тайные виды на гору Фудзи»

После «Войны и мира» (которую я прослушал очень быстро: не мог оторваться, слушал за завтраком, по дороге в университет, перед сном, в любой свободный момент) я решил расслабиться и выбрал вышедший совсем недавно роман нашего «просветленного» Пелевина. Единственный автор, про произведения которого в России говорят «релизы».

Только я включил плеер, прозвучало: «Часть первая, глава первая», ― как почувствовал, что текст плохой. Я бы раньше не обратил на это внимание, но из-за того, что только прочитал «Войну и мир», текст начал резать ухо на каждом шагу! Например, я чувствую, что подобран не совсем точный эпитет. Неряшливость в спешке ― вот как можно охарактеризовать этот роман Пелевина, да и еще десяток его последних романов. Зачем человеку, который так много написал, идти на поводу у читателя, пытаться угодить ему самой низкопробной шуткой?

Но вообще роман любопытный. Это история одноклассников ― мальчика-ботаника и красивой девочки. В школе он ее любил, а она не обращала внимания. В сорокалетнем возрасте он стал олигархом и обидел за то, что она его отвергла. Потом решил, что ему скучно жить, и стал проходить путь духовного просветления, который привел его к полному ужасу. Оказалось, что потерять индивидуальность, о чем мечтают буддистские монахи, для русского олигарха ― самый большой кошмар. А героиня после обиды стала боевой эзотерической феминисткой, чтобы отомстить.

Текст местами смешной, местами грубый, местами умный. Пелевин ― странный автор: все в нем давно разочаровались, решили, что он исписался и превратился в пародию на самого себя, но все равно читают и ждут. Я такой же.

Подготовила Лилия Акбашева