Память «Собачьего леса» в повести Гоноровского

Мало где этот глубокий смысл ощущается так сильно, как в повести Александра Гоноровского «Собачий лес» («Новый мир», 2019). Можно долго перечислять, о чём это произведение, но самое главное в нём — это память, трагическая и тяжёлая память истории XX века, которой стало невыносимо много. Память здесь — практически самостоятельно действующая сила, определяющая сюжет и характеры героев.

Повествование начинается с историй детства, которое пришлось на трудное время. Мы видим маленькую прусскую принцессу с синдромом Дауна в начале 30-х и шестилетнего мальчика Вальку, который проводит летние каникулы в посёлке с тётей в 60-х. Тревожный мир вокруг тоже показан их глазами, «…они знают гораздо больше, чем понимают. Они верят в то, чего не видят, и видят то, во что не верят». Через призму детского восприятия известные ужасы эпохи видны особенно ярко; с другой стороны, ребёнок не видит опасности там, где взрослый, и это смещает фокус внимания: «Дверь в квартиру доктора была не заперта, а заклеена тонкой бумажкой с синей печатью. Глупость взрослых удивила, и я ногтём сковырнул полоску».

Прусской принцессе дарят вязаную куклу с обещанием, что она будет впитывать и хранить в себе память всех, кто её окружает, и передавать эту память хозяйке, чтобы малышка никогда не чувствовала себя одинокой. Неудачная фантазия взрослого становится физически ощутимой реальностью — здесь Гоноровский работает в традиции магического реализма. Когда после войны русский военный забирает куклу в Россию, она приносит с собой горе всем, кто её касается, а играющие с ней дети невольно «узнают» слишком многое. Сюжет с этой куклой — не просто суеверная страшилка, а символ памяти о прошлом, которое определяет наше настоящее и будущее, и поэтому от него никуда не деться. Ведь кукла — это тоже образ человека. Интересно, что, по мнению автора, такую страшную память может вынести только человек с особенностями развития — обычные люди этого просто не выдерживают.

Неспособность пережить травматический опыт — причина всех бед, происходящих со взрослыми героями повести; в тоже время именно память, прошлое человека делает его тем, кто он есть, и вписывает его в историю. Неслучайно самым опасным персонажем (по сути, преступником) в этой повести оказывается человек, потерявший память из-за тяжёлой черепно-мозговой травмы во время войны: «В каждой фотографии, военной хронике, даже в выдуманных послевоенных фильмах он всматривался в лица бойцов в надежде найти свое. Но война оборачивалась аккуратно смонтированными картинками и пустыми словами. Лирическая песня в землянке. Переправа. Развернутые в атакующую линию танки. Красиво пикирующие на окопы игрушечные мессеры». Память обычного, «маленького» человека противопоставлена «официальной», но Гоноровский лишь показывает это без явной риторики.

Александр Гоноровский. Фото: Gonorovsky.ru

Дети у Гоноровского обладают особой, почти сверхъестественной эмпатией. Общаясь со взрослыми, они ощущают их мысли, чувства и воспоминания, словно видят яркие «картинки», не понимая их. Описания этих «картинок» затрагивают темы, коснувшиеся каждой семьи, и вызывают ассоциации сразу с несколькими тематическими пластами русской литературы XX века: «деревенская» и «лагерная» проза, «окопная правда», диссидентский самиздат. Кстати, все эти течения зародились как раз во время развития основных событий повести — в 60-е годы.

«В нашем лесу хоронили собак. Поэтому он и назывался Собачий. Тётка говорила, что все деревья в нём, белки, совы, кроты выросли из собак и переняли их привычки, что всё в лесу лаяло и выло. "Непослушные дети из него не возвращаются. <…> Вот пойдёшь в него без спроса, и мёртвые собаки мне всё расскажут"». В тёткиной страшилке тоже слышится мотив влияния мёртвого на живое, прошлого на настоящее и связи нашего мира с потусторонним. И хотя к банальной идее о том, что вещи впитывают память, можно отнестись скептично, а повороты сюжета иногда совсем иррациональны, мысль о материальности памяти в повести выражена убедительно.

Нарочито простой язык, стилизованный под внутреннюю речь ребёнка,яркий и образный; Гоноровскому удаётся создать «тесноту словесного ряда» и вложить много смысла в небольшой объём. Автору достаточно нескольких ярких деталей, чтобы создать «эффект присутствия» без подробных описаний; хаотичная композиция маленьких «картинок» складывается в калейдоскоп; острый,почти детективный сюжет развивается динамично, не давая читателю заскучать. Во всём этом чувствуется мастерство автора как сценариста.

К слову, Гоноровский известен именно как сценарист, а «Собачий лес» — это его прозаический дебют, сразу попавший в шорт-лист премии «Большая книга». Возможно, жюри осознанно выделило повесть таким образом, чтобы ещё раз обратить на неё внимание и задуматься не столько о прошлом, сколько о настоящем. Ведь дети из повести Гоноровского уже давно выросли.