Пережить локдаун и увидеть «небо в алмазах»: лондонская постановка «Дяди Вани» в кинотеатрах

Фото: Johan Persson

Показы предваряет заставка: лето 2020 года, полупустые лондонские улицы, дождь, актёры в масках впервые после локдауна заходят в театр. Им предстоит специфический марафон: больше недели играть по одному акту в день перед пустым залом и шестью камерами, одна из которых стоит на сцене и буквально заглядывает актёрам в лицо. Как ни странно, Чехов от этого только выигрывает — его «Дяде Ване» идёт и атмосфера лёгкой заброшенности, усиленная декорациями-руинами Рэя Смита, и постковидное ощущение безысходности.

Звёзды английской сцены, среди которых Тоби Джонс и Ричард Армитидж (в России они известны прежде всего своими киноролями — это эльф Добби в саге о Гарри Поттере и Торин Дубощит в «Хоббите» соответственно), разыгрывают удивительно современную историю. В ней есть место и рассказам доктора Астрова об эпидемии тифа, и медленно приходящей в упадок российской глубинке, и проблемам экологии (целый монолог Астрова в исполнении Ричарда Армитиджа об истреблении лесов выглядит как новомодная режиссёрская вставка, но нет, это полностью текст Чехова), и вынужденному безделью, от которого мучается супруга Серебрякова Елена Андреевна, и активному феминизму — в брюки одеты и Соня, на которой держится вся усадьба, и Мария Васильевна.

Фото: Johan Persson

Режиссёр Йэн Риксон относится к пьесе Чехова очень бережно: действие не перенесено в другое время, текст (киноверсия идёт на английском с русскими субтитрами) звучит с минимальными сокращениями. Чеховская интонация — одновременно лёгкая и меланхоличная, а иногда почти трагическая — тонко сыграна. Трогательная «русскость» присутствует в исполнении актёров. Старушка-няня, которую играет Анна Колдер Маршалл, сокрушается о том, что всё меняется к худшему. Иван Петрович Войницкий (Тоби Джонс) с отчаянием понимает, что его время прошло, а тем временем самодовольный профессор Серебряков (Роджер Аллам) читает и пишет о том, о чём не имеет никакого представления (и этим удивительно напоминает некоторых современных блоггеров). Даже типичная англичанка Эми Лу Вуд — совсем русская Соня, когда в финале она произносит знаменитый монолог, мечтая о другой жизни, «светлой, прекрасной, изящной», в которой не будет места страданию, а милосердие заполнит собой весь мир. «…Мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянёмся с умилением, с улыбкой — и отдохнём» — эти слова Чехова отзываются всем и каждому, а искусство оказывается тем, что даже в 2020 году объединяет Британию и Россию — несмотря на прекращение туризма, закрытые лондонские театры и ограничения по заполнению залов в московских кинотеатрах.