К центру себя

Для меня то, что пытается объяснить Бьюдженталь, исчерпывающе прояснилось в описании одной из психологических практик. Представьте, что вы спускаетесь по винтовой лестнице внутри старинной каменной башни – вы двигаетесь к центру себя. Я несколько раз проделывала это, но только однажды дошла до центра. Сложно объяснить, что именно я почувствовала: тут могут пригодиться как раз те слова из первой главы упомянутой книги про полнокровную жизнь, подлинность, чувство бытия… Но вместо всего этого хочется написать: «Ну, вы знаете, о чем я говорю». 

А вы, скорее всего, не знаете. Скорее всего, вы так же, как и я, лишь в редкие мгновения ощущаете свой «центр»: будто у вас обострились внутренние зрение и слух, и вы ясно понимаете, кто вы есть, как хороша ваша жизнь и что с ней дальше делать. Большую же  часть времени мы погружены в рутинное налаживание нашего существования, в преодоление препятствий, в игру «в кошки-мышки» со своими чувствами и эмоциями... Тут, думаю, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

Полтора месяца назад я устроилась на новую работу. Пока что мне тревожно, неуютно; снова упала самооценка, потому что никто меня не подбадривает, не хвалит (и почему у нас в стране это не принято, особенно по отношению ко взрослым?).

Вчера на работу мне нужно было выйти после обеда. Свободное утро в таких условиях – не приятный бонус, а время, наполненное тревогой. Можно было бы взять книгу и отвлечься, погрузившись в чужие страсти. Можно было бы заняться рукоделием и отключить голову. Можно было бы залипнуть в соцсетях. Можно даже было бы сделать что-нибудь важное и полезное – но тогда остаток сил, которыми я сопротивляюсь нарастающей тревоге, уйдет, и я отправлюсь на работу в совсем беззащитном и изнуренном состоянии. Вдумайтесь, насколько это немилосердно: выдавить пользу из себя, оправдаться ею, заменив ощущение спокойствия чувством выполненного долга...

Вместо этого я беру в руки японский набор для каллиграфии. Провожу ладонью по обороту бумаги из аутентичного набора, она шершавая. Интересно, зачем это сделано, если писать все равно на другой стороне, гладкой? Чтобы оценить идеальность и отполированность по сравнению с негладкой? Или чтобы почувствовать себя живым, ощущая под ладонью микроскопические холмики и впадинки?

На кисти с деревянной ручкой написаны какие-то иероглифы. Я не знаю, что они означают, но хочу верить, что это какое-нибудь мудрое изречение древних каллиграфов, а не пресловутое «made in China». Наливаю в крышечку черные чернила, аккуратно макаю и провожу линию на листе. По японским каллиграфическим обычаям, писать иероглифы нужно как можно медленнее – как это мудро! Никто мне до этого не говорил: «Чем медленнее, тем лучше», – обычно все твердят ровно противоположное. 

Я не пишу иероглиф, а просто провожу линию за линией. И чем четче черные полоски выступают на листе, тем яснее подступают чувства, наполняющие меня. И вот они уже совсем близко… и льются из глаз, норовя испортить мой незамысловатый рисунок. А может быть, наоборот, украсить?

Я встречаюсь с самой собой. С тем, что у меня внутри; с тем, какая я сейчас; с тем, как я хочу жить дальше. Несмотря на слезы я ощущаю радость и наполненность. Вместе с печалью, тревогой и растерянностью все эти чувства – будто топливо, дающее мне энергию, а не балласт, мешающий двигаться дальше. Я в центре себя, я на своем месте, и мне здесь ничто не угрожает. 

Слов так много, а их все равно не хватает, чтобы описать события внутренней жизни. Но я хотя бы попыталась это сделать. Надеюсь, и вы попытаетесь. Нет, не проникнуть в мой опыт, – а заглянуть в свой собственный.