Поэзия как зеркало истории: «Образу и подобию трудно почти всегда»

Георгий Ива́нов  (1894—1958) — яркий прозаик, критик, переводчик XX века. С начала 1910-х годов — активный участник литературной жизни Петербурга. Состоял в «Цехе поэтов» Николая Гумилёва. С 1922 года жил в эмиграции (преимущественно в Париже). Для первого ознакомления с творчеством поэта рекомендуем сборник «Розы» (1931).    

* * *

В тринадцатом году, ещё не понимая, 

Что будет с нами, что нас ждёт, —

Шампанского бокалы подымая,

Мы весело встречали — Новый Год.

Как мы состарились! Проходят годы,

Проходят годы — их не замечаем мы…

Но этот воздух смерти и свободы

И розы, и вино, и счастье той зимы

Никто не позабыл, о, я уверен…

Должно быть, сквозь свинцовый мрак,

На мир, что навсегда потерян,

Глаза умерших смотрят так.

Виталий Пуханов  (род. в 1966 г.) — выпускник Литературного института имени А. М. Горького. Работал ответственным секретарём молодёжной литературной премии «Дебют» (2003—2016). С 2019 года курирует литературную премию «Поэзия». Лауреат Премии Андрея Белого (2021) за книгу «Приключения мамы». Знакомство с его творчеством лучше начинать с книги «Плоды смоковницы» (2003).    

* * *

Я убит подо Ржевом, но только убит

И поныне стою под прицелом.

Вот ещё один волос, в хребте перебит,

Став единственным и драгоценным.

Вены я перерезал садовым ножом,

И они проросли, как сумели.

Утром судного дня я покинул Содом,

Посмотреть, как цветут иммортели.

От счастливой судьбы, от красивых людей

Я вернусь молодым и любимым,

Чтоб клевал мою кровь на снегу воробей,

Как застывшие капли рябины.

Чтоб леталось легко по земле воробью

И душа не просилась на волю,

Потому что тогда я его не убью

И другим убивать не позволю.

1996 г. 

Аудиоверсия в mp3.

Катя Капович  (род. в 1960 г.). Поэт, прозаик, детский писатель. Родилась в Молдавии, ныне проживает в США. Публиковалась во многих ведущих российских литературных журналах (среди них — «Воздух», «Знамя», «Новый мир»). Начать знакомство с творчеством можно с книги «Весёлый дисциплинарий» (2005).  

Космополит

Когда идёт по улице пехота,

вернувшаяся с маленькой войны,

и теплятся глаза у патриота

слезою умиленья без вины,

тогда стою с закушенной губою

и долго не могу согнать с лица

усмешку, по наследственной кривую,

подсмотренную в детстве у отца.

Так до него, разумный обыватель,

мой дед высокомерно морщил нос,

когда его по среднерусской карте

тащил тифозный паровоз.

Там конвоир входил в вагон зелёный,

наган с оттяжкой приставлял к виску

профессора истории, шпиона

английского. Там длинный лес в снегу.

Высокий лоб, холодный взгляд эстета.

Я чётко знаю, как он умирал:

зевнул, протёр очки куском газеты

и долго на нос надевал.

Аудиоверсия в mp3.

Владислав Ходасевич  (1886—1939). Поэт, переводчик, критик, мемуарист. Уехал из Советской России в 1922 году, жил в Берлине и Париже. Серьёзно изучал творчество Державина и Пушкина, активно участвовал в эмигрантской литературной жизни. Лучшие книги: «Путём зерна» (1920) и «Тяжёлая лира» (1922); отдельного упоминания заслуживает сборник «Европейская ночь» (1927).  

Ласточки

Имей глаза — сквозь день увидишь ночь, 

Не озарённую тем воспалённым диском.

Две ласточки напрасно рвутся прочь,

Перед окном шныряя с тонким писком.

Вон ту прозрачную, но прочную плеву

Не прободать крылом остроугольным,

Не выпорхнуть туда, за синеву,

Ни птичьим крылышком, ни сердцем подневольным.

Пока вся кровь не выступит из пор,

Пока не выплачешь земные очи — 

Не станешь духом. Жди, смотря в упор,

Как брызжет свет, не застилая ночи.

1921 г. 

Мария Шкапская  (1891—1952). Недооценённая русская поэтесса. Родилась в Санкт-Петербурге, училась во Франции, жила в Москве. Писала откровенные для своего времени «женские стихи», не пользовавшиеся успехом у критики. В 1925 году ушла из поэзии в журналистику. В 2000 году в издательстве «Лимбус Пресс» вышел «Час вечерний» — наиболее полный сборник её стихотворений.     

* * *

— «Что ты там делаешь, старая мать?»

— «Господи, сына хочу откопать,

Только вот старые руки мои

Никак не осилят чёрной земли».

— «Старая мать, неразумная мать,

Сын твой в Садах Моих лёг почивать».

— «Господи, я только старая мать,

Надо бы прежде меня было взять».

— «Будет твой срок и исполнится день.

Смертная к сердцу наклонится тень».

— «Господи, рада бы в землю я лечь,

Да будет ли радость чаянных встреч?

Сможешь ли землю заставить опять

Матери милое тело отдать?»

— «Дух его — Мне, а земле только плоть,

Надо земное в себе обороть. 

Что же ты делаешь, старая мать?»

— «Господи, сына хочу откопать».  

Арсений Тарковский  (1907—1989). Один из наиболее значительных русских поэтов ХХ века. В представлении не нуждается, так что пусть вместо краткой биографической справки будут прекрасные песни на его стихи: 1), 2). 

* * * 

Мне опостылели слова, слова, слова,

Я больше не могу превозносить права

На речь разумную, когда всю ночь о крышу

В отрепьях, как вдова, колотится листва.

Оказывается, я просто плохо слышу,

И неразборчива ночная речь вдовства.

Меж нами есть родство. Меж нами нет родства.

И если я твержу деревьям сумасшедшим,

Что у меня в росе по локоть рукава,

То, кроме стона, им уже ответить нечем. 

1963—1968 гг. 

Иван Елагин  (настоящая фамилия — Матвеев; 1918—1987). Сын поэта-футуриста Венедикта Марта (Матвеева), расстрелянного в 1937 году. Двоюродный брат поэта и барда Новеллы Матвеевой. Значительный поэт русской поэтической эмиграции. Родился во Владивостоке, жил в Киеве, Мюнхене, Нью-Йорке, Питтсбурге. Одна из лучших книг Елагина — «Тяжёлые звёзды» — вышла в американском издательстве «Эрмитаж» в 1986 году.    

* * *

Амнистия
 

Ещё жив человек,

Расстрелявший отца моего

Летом в Киеве, в тридцать восьмом.

Вероятно, на пенсию вышел.

Живёт на покое

И дело привычное бросил.

Ну, а если он умер —

Наверное, жив человек,

Что пред самым расстрелом

Толстой

Проволокою

Закручивал

Руки

Отцу моему

За спиной.

Верно, тоже на пенсию вышел.

А если он умер,

То, наверное, жив человек,

Что пытал на допросах отца.

Этот, верно, на очень хорошую пенсию вышел.

Может быть, конвоир ещё жив,

Что отца выводил на расстрел.

Если б я захотел,

Я на родину мог бы вернуться.

Я слышал,

Что все эти люди

Простили меня.

* * *

Кто нам солгал, что умерла война?

Кто опознал её среди усопших?

Ещё по миру тащится она

И рядом с ней её хромой сообщник.

Она идёт за нами по пятам

И валит нам на головы руины,

И к пароходным тянутся бортам

Блуждающие в океанах мины.

Она лежит на дне сырого рва

В гранате, как в заржавленном конверте.

Не верьте ей! Она ещё жива,

Жива ещё, беременная смертью!

Украденную юность доконав,

Она и правду на земле задула.

Ещё столетье будут из канав

Глядеть на нас зевающие дула!

О сколько раз ещё из-за угла

Нас оглушат по черепу и рёбрам,

Чтоб эти двое, глядя на тела,

Обменивались хохотом недобрым!

***

На меня наплывает опять

Слов мерцающих столпотворенье.

Подмывает меня написать

Сумасшедшее стихотворенье.

Я качаюсь, как будто во сне.

А какое-то дикое слово

Поднялось, как дельфин на волне, — 

И пропало, и выплыло снова.

Чемодан… чемодан… чемодан…

И меня пробирает до дрожи.

Для чего и зачем он мне дан —

Чемодан из сверкающей кожи?

Чтоб торжественно сесть в самолёт?

Чтоб явиться в гостиницу важно?

Свет гостиница люстрами льёт

Ослепительно, многоэтажно!

Или бред нескончаемый мой:

Будто я в обстоятельствах странных,

Будто я возвратился домой,

Чтоб забыть обо всех чемоданах.

Иль, быть может, всё это обман.

Просто не было слов настоящих,

И совсем это не чемодан,

А из досок сколоченный ящик.

Облака под луною бочком

Пробегают, как будто их гонят.

Верно, в ящике длинном таком

Ничего не хранят, а хоронят.

Вот и ужас стоит надо мной,

Над моей головой обречённой —

Арзамасский, толстовский, бессонный,

Красный, белый, квадратный, ночной.

Юрий Мандельштам  (1908—1943). Наименее известный из тройки поэтов Мандельштамов (другие два, соответственно, Осип и Роальд). Родился в Москве в обеспеченной семье. После революции 1917 года имущество семьи было конфисковано, и Мандельштам вместе с родителями покинул Россию. Жил в Париже, окончил филологический факультет Сорбонны. Принимал участие в парижской эмигрантской литературной жизни, дружил с Владиславом Ходасевичем. 10 марта 1942 года по нелепому поводу был арестован немецкими оккупантами и отправлен в концлагерь «Дранси» (Франция). Затем был депортирован в Польшу и умер в концлагере города Явожно.

* * *

Я внутри совершенно пустой,

Даже сердце как будто не бьётся.

Только память о жизни простой —

— Как на дне векового колодца. 

Так, наверное, новый мертвец,

В первый раз выходя из могилы,

Всё не верит, что жизни конец,

Смотрит в небо и пробует силы. 

Владимир Бурич  (1932—1994). Поэт, переводчик, теоретик русского верлибра. Рос в Харькове, во время Великой Отечественной войны жил в эвакуации в Челябинске, работал редактором в Москве. Один из лучших русских верлибристов с печальной литературной судьбой: при жизни печатался мало, в российское время почти не издавался.    

* * *

Мир наполняют

послевоенные люди

послевоенные вещи

нашёл среди писем

кусок довоенного мыла

не знал что делать

мыться

плакать

Довоенная эра —

затонувшая Атлантида

И мы

уцелевшие чудом

Михаил Кузмин  (1872—1936). Ещё один поэт-классик, не нуждающийся в представлении. Можно лишь добавить, что он также был прекрасным мемуаристом и его дневникизаслуживают всяческого внимания.  

* * * 

Декабрь морозит в небе розовом,

Нетопленный мрачнеет дом.

А мы, как Меншиков в Берёзове,

Читаем Библию и ждём.

И ждём чего? самим известно ли?

Какой спасительной руки?

Уж взбухнувшие пальцы треснули

И развалились башмаки.

Никто не говорит о Врангеле,

Тупые протекают дни.

На златокованном Архангеле

Лишь млеют сладостно огни.

Пошли нам крепкое терпение,

И кроткий дух, и лёгкий сон,

И милых книг святое чтение,

И неизменный небосклон!

Но если ангел скорбно склонится,

Заплакав: «Это навсегда!» —

Пусть упадет, как беззаконница,

Меня водившая звезда.

Нет, только в ссылке, только в ссылке мы,

О, бедная моя любовь.

Струями нежными, не пылкими,

Родная согревает кровь,

Окрашивает щёки розово,

Не холоден минутный дом,

И мы, как Меншиков в Берёзове,

Читаем Библию и ждём.

8 декабря 1920 г.

Юрий Одарченко  (1903—1960). Родился в Москве, жил и работал в Париже. При жизни литературного успеха не имел, но в последние годы его поэтическое наследие постепенно выходит к читателю. Поворотной стала книга «Сочинения», выпущенная петербургским издательством «Летний сад» в 2001 году. А в 2020 году уже в Москве, в издательстве «Виртуальная галерея», вышла наиболее представительная поэтическая книга Одарченко «Стихотворения». Стихи этого поэта созвучны поэзии обэриутов и нередко напоминают детские песенки или считалочки. Тем не менее за мнимой «детскостью» его стихов почти всегда скрывается подлинный трагизм.   

Чистый сердцем

По канату слоник идёт —

Хобот кверху, топорщатся уши.

По канату слоник вперёд

Сквозь моря продвигается к суше.

Как такому тяжёлому Бог

Позволяет ходить по канату?

Тумбы три вместо маленьких ног,

А четвёртая кажется пятой.

Вдруг в пучину сияющих вод,

Оступившись, скользнёт осторожный?

Продвигается слоник вперёд,

Продолжая свой путь невозможный.

Если так, то подрежем канат,

Обманув справедливого Бога.

Бог почил, и архангелы спят…

«Ах, мой слоник!..» — туда и дорога!

Всё на небе так сладостно спит,

А за слоника кто же осудит?!

Только сердце твердит и твердит,

Что второе пришествие будет.

Михаил Айзенберг  (род. в 1948 г.). Один из важнейших современных русских поэтов, литературный критик, эссеист. Лауреат ряда литературных премий, среди которых — Большая премия «Московский счёт» за лучшую поэтическую книгу 2016 года (именно из неё мы взяли стихотворение для этой подборки). А начать знакомство с творчеством поэта можно с книги «В метре от нас» (2003). 

* * *

Слово на ветер; не оживёт, пока

в долгом дыхании не прорастёт зерно.

Скажешь «зима» — и всё снегами занесено.

Скажешь «война» — и угадаешь наверняка.

Не говори так, ты же не гробовщик.

Время лечит. Дальняя цель молчит.

Но слово за слово стягивается петля;

всё от него, от большого, видать, ума.

Скоро заглянешь за угол — там зима.

Выдвинешь нижний ящик — а там земля.

Алексей Кубрик  (род. в 1959 г.). Московский поэт, выпускник Литинститута. Реставратор мебели, преподаватель Лицея ВШЭ, важный участник московского литературного процесса, много лет успешно проводящий поэтические семинары и мастер-классы. Постоянный автор журнала «Знамя».    

* * *

Вот, называем светом

то, что почти не свет.

Трудно вам быть поэтом?

Что вы, конечно, нет.

Трудно вам быть человеком?

Что вы, конечно, да.

Образу и подобию

трудно почти всегда.