Священник храма в Долгопрудном: Мы стараемся соответствовать уровню и запросам студентов Физтеха

О жизни в храмах Долгопрудного

– Отец Алексий, храм Нерукотворного Спаса в Котово и храм Преображения, где мы с вами сейчас находимся, расположены достаточно близко к МФТИ. Сразу хочется спросить — много студентов и преподавателей Физтеха среди прихожан?

– Конечно, так как храм Преображения находится к Физтеху ближе всего, большинство православных студентов вуза приходят именно сюда. В Котово тоже есть прихожане как из преподавателей, так и из студентов МФТИ.

Близость Физтеха, конечно, накладывает определенный отпечаток и на приход в целом, и на самих служителей храма. Мы стараемся соответствовать тому уровню и тем запросам, которые имеют студенты Физтеха, приходящие в храм. Конечно, интересующемуся молодому человеку необходимо, с одной стороны, услышать слово священника, отражающее традицию и многолетний опыт Церкви. А с другой стороны, необходимо на основании этого опыта научиться правильно воспринимать и оценивать те явления и проблемы современности, с которыми они сталкиваются. Священник должен отвечать этим требованиям со стороны прихожан. И тут техническое образование во многом помогает.

– На первых курсах Физтеха вы уже были прихожанином Спасского храма в Котово. Есть распространённое представление, что к вере приходят через тяжелые обстоятельства жизни. Вы сами бы какими красками описали ваши первые шаги в храм?

– Верующим я был всегда, сколько себя помню. C детства меня приучали понимать происходящие явления и события с точки зрения верующего человека. На первом курсе Физтеха я стал прихожанином Спасского храма в Котово. Но, конечно, не без испытаний.

Чтобы стать прихожанином храма, влиться в новую среду, необходим некий градиент, который человека будет выталкивать из этого мира, выталкивать из привычной ему суетной жизни. Необходимо некое неудовлетворение тем миром, в котором он живет. Когда человек приходит в храм, он начинает оценивать и воспринимать окружающее через свой жизненный опыт: через то, что он имеет в мире, через те представления и ожидания, которые он строит на основании своих знаний о христианстве. Если человек при этом находится в стесненных обстоятельствах, то, конечно, в храме ему становится легче, это определенным образом привязывает его к приходу.

Неудовлетворенность и связанные с этим трудности явились одной из причин того, что я пришел в храм. Я увидел, что в храме есть настоящая жизнь. Действительно, дух Христовой семьи на здоровом приходе очень ощущается. Когда община живет церковной жизнью, человек, пришедший в храм, видит в ней себе родных людей, видит своих друзей, братьев и сестер. И стремится влиться в эту новую семью, чтобы стать достойным ее членом.

– В период вашей учебы на Физтехе уже было сформировано студенческое православное общество (СПО) МФТИ. В чем ощущалась бо́льшая потребность — в общении с единомышленниками на Физтехе или в общении на приходе храма?

– Первостепенным для меня было общение с духовником. Настоятель Спасского храма протоиерей Алексий Шурупов был тем человеком, который меня принял и ввел в храм, как члена церковной семьи. Другой значимый в моей жизни священник – протоиерей Александр Телешев. Вместе со студентами Физтеха мы ходили к нему и занимались церковным пением. Воскресная приходская школа, совместные паломнические поездки — тоже сказались на моей жизни, на понимании своего места на приходе. Но вопросы веры, которые возникали, я больше обсуждал с отцом Александром, а впоследствии с отцом настоятелем.

О Физтехе

– Вам помогает сейчас образование, которое вы получили на Физтехе?

– Физтех в этом смысле универсален. Куда бы человек не направился после окончания Физтеха, даже на религиозное служение, он везде найдет опору в своем техническом образовании. Хотя я бы не сказал, что оно только техническое, это всё-таки фундаментальное образование. Оно формирует личность человека. Не просто дает понимание того, как устроена природа, как протекают физические явления, оно дает целостное восприятие действительности. Дает в той мере, в которой это необходимо для формирования зрелой личности. Конечно, все шесть лет на Физтехе студент может провести таким образом, что толком ничего не получит. Но если действительно прислушиваться к преподавателям, к профессорам, воспринимать и их знание, которое они дают, и в какой-то степени дух, с которым они подходят к своему предмету, если все это впитывать, то можно получить огромную пользу. У меня было множество преподавателей еще той, старой школы. Такие яркие учителя, как, например, М.И. Шабунин, не просто преподавали, а воспитывали, передавали опыт целостной личности. Должен сказать, и сегодня в преподавательском составе Физтеха немало их достойных преемников.

Итак, когда молодой человек заканчивает школу, он еще совсем юный, совсем, если хотите, сырой, ему еще требуется некоторое воспитание, некоторая закалка, и вот Физтех все это ему дает. Он дает, но нужно еще взять.

– Надо взять, а потом еще правильно использовать...

– Конечно, образование не должно быть статичным: получил, и всю жизнь оно с тобой. Нет. Образование способствует, взывает к тому, чтобы его развивали, чтобы его не оставляли в том виде, в котором мы его получили на Физтехе. В корне неправильно, если человек перестает чем-либо интересоваться. Я думаю, что каждый образованный человек, который забывает о дальнейшем росте, самообразовании, все-таки чувствует некую боль о том, что он должен развиваться, должен интересоваться различными сторонами жизни. Конечно, наш институт готовит в первую очередь научных специалистов, но ни в коем случае нельзя думать, что для них невозможно параллельно глубоко интересоваться духовной жизнью. Наоборот, это может сочетаться очень органичным образом. Другое дело, когда человек поступает в семинарию, религиозная сторона его жизни будет доминировать, а светская становится вспомогательной ее частью. Но и для светского человека философское и религиозное осмысление окружающей его действительности не должны быть на последнем месте.

О богословском образовании

– В Коломенскую семинарию вы были зачислены сразу же после Физтеха. Когда появились мысли по поводу поступления?

– Мысли появились, конечно же, не сразу. Я имел совсем небольшие представления о священническом служении, на тот момент это было для меня чем-то далеким. Но я никогда и не закрывал для себя этот путь. Почти сразу в храме у меня появилось регулярное послушание. Каждое воскресенье я старался приходить на клирос и вечером, и утром. Это послушание уже являлось частью моей ответственности за приход. Некое дело на приходе, регулярный труд, особенно если человек еще молодой, очень способствует его интересу к приходской жизни, богослужению. Постепенно формируется желание послужить в алтаре в качестве священнослужителя.

У меня оно тоже возникло не спонтанно. Я наблюдал за теми людьми, которые были рядом: диакон храма отец Димитрий Курашенко, младший священник Димитрий Румянцев, выпускник ПСТГУ, отец Димитрий Котов, диакон, который все свои силы отдавал и отдаёт на служение Богу и Церкви. Будучи художником по первому образованию, он старался привлекать детей к Церкви через творчество, через изобразительное искусство, мозаику. Все три отца Димитрия, их пример служения Церкви, оказали на меня безусловное положительное влияние. Отец Димитрий Курашенко, с которым у нас сложилось тесное общение на почве практической части возникающих на приходе задач, на меня повлиял в большей степени. Он мне и предложил поступать в семинарию.

Сомнения – это естественный спутник человека. Конечно, они были и у меня. Я знал, что если человек поступает в богословский вуз, то в дальнейшем его будущее может быть связано как с преподавательской, научной деятельностью, так и со священством. Меня больше привлекала практическая сторона, служение людям, поэтому я выбрал семинарию. Поступил я в нее не сразу. Так получилось, что я подал документы и передумал. Но такое случается.

– Это было искушением или собственным взвешенным решением?

– Да, это было обычным искушением. Но, к счастью, на моем пути были такие добрые люди, как отец Варлаам, игумен Старо-Голутвина монастыря. Он меня поддержал, успокоил, посоветовал поступать и ничего не бояться. Я его послушался, в результате в тот же год и поступил в семинарию. Само поступление в духовное учебное заведение является уже в некотором смысле благословением от Бога на то, чтобы стать священнослужителем.

Коломенская духовная семинария

– Но монахи же сейчас тоже должны иметь богословское образование.

– Монашествующие, получившие семинарское образование, естественным порядком становятся кандидатами в иеромонахи. Потому что потребность Церкви в священнослужителях у нас очень высокая. Сейчас строятся храмы, восстанавливаются, огромное их число даже в Московской области стоят разрушенными. Служение священника и как пастыря, и как организатора приходской жизни сейчас очень востребовано.

А что касается образования, то, конечно, оно необходимо как священству, так и насельникам монастырей. Человек монашествующий – даже начитанный, даже светски образованный, но не имеющий церковного образования, – зачастую может быть подвержен искушениям в большей степени, по сравнению с получившим духовное образование. Выпускник духовной школы знает, как Церковь существует 2000 лет, через какие искушения она проходила, какие трудности вставали на пути ее развития, как она их преодолевала – с позиции опыта самой Церкви. Эти знания необходимы человеку, особенно живущему в монастыре, для несения своих послушаний, для спасения души, они необходимы для того, чтобы отвечать вызовам времени. Мы знаем, какое количество вопросов возникает в социуме, в науке, в информационном пространстве, смежных областях жизни. Нельзя от своего ума или же просто от светского образования дать действительно ёмкий, сущностный ответ на эти вопросы общества, зачастую это даже просто невозможно. Поэтому для этого необходимо иметь церковное образование.

– В семинарии была большая нагрузка?

– Времени свободного у меня было не так много. Пришлось переключиться с изучения чистой физики, математики на практические вопросы. Когда человек изучает вначале фундаментальные светские науки, богословие изучать ему уже проще. Там же тоже есть своя логика, своя методика изучения предметов.

Загруженность, конечно, была. К счастью, я поступил в семинарию в тот же самый год, как окончил Физтех. Натянутая пружина, образно говоря, не успела вернуться в состояние расслабленности. Для меня период «перемены» был минимальным. А дальше пошла учеба, отчетности, экзамены…

О служении Церкви и людям

– Отец Алексий, как вы познакомились с митрополитом Ювеналием?

– Познакомился я с владыкой Ювеналием при поступлении в Коломенскую семинарию. Каждый абитуриент проходит собеседование, состоящее из нескольких этапов. Сначала благословение дает духовник. Следующий этап – епархиальный совет, где на абитуриента уже смотрит церковное начальство. Затем проводятся вступительные испытания и завершающее собеседование с правящим архиереем, который принимает решение о зачислении в семинарию.

Мое первое знакомство с митрополитом Ювеналием состоялось во время этого собеседования. Конечно, он на меня произвел впечатление человека с большим опытом церковной жизни, очень мудрого, уравновешенного, спокойного и молитвенного. Он меня и благословил поступать на очное отделение. Помню вопрос, не будет ли тяжело жить в условиях, близких к казарменным, какие были в семинарии, размещавшейся в те годы в зданиях Старо-Голутвина монастыря… Опять, опыт проживания в общежитии МФТИ у меня уже был.

– А как вы стали референтом Московского епархиального управления у владыки Ювеналия? Какие задачи стоят перед вами на этой должности?

– После семинарии я женился не сразу, был алтарником в храме, на клиросе уже проводил гораздо меньше времени, потому что мне было необходимо получить опыт алтарного служения. Через год мне позвонили из семинарии, и владыка Константин, ректор КДС, спросил, не желаю ли я послужить в епархиальном управлении. На что я и ответил – «как благословите». Я был готов, с Божией помощью, исполнить это неизвестное мне тогда послушание.

Как и при поступлении в семинарию, закрадывались сомнения, но я согласился и в 2015 году вступил в должность референта. С тех пор и несу это послушание, сейчас уже как старший референт Московской митрополии, при митрополите Крутицком и Коломенском Павле. Обеспечение документооборота, техническая поддержка базы данных – часть того, что входит в мои обязанности.

– Осознание того, что в будущем вы примете священный сан, пришло во время учебы?

– Я думаю, что это произошло уже на старших курсах семинарии. У семинариста, после длительного общения с преподавателями, с опытными священниками, которые хотят видеть в своих подопечных будущих пастырей, конечно, возникает мысль о служении. Когда я видел, как мои однокурсники принимают священный сан, это естественным образом заставляло задумываться о подготовке к этому пути. Постепенно вместо желания выучиться и дальше посещать храм, занимаясь каким-то своим делом, утверждалась мысль о непосредственном служении Церкви и Богу – в сане священнослужителя.

У входа в храм во имя Трех Святителей (Коломенская духовная семинария)

Уже когда я женился, то был поставлен, если можно так сказать, перед необходимостью. Моя помощь требовалась в благочинии на приходе. Хорошо известно, что священники, особенно в нынешних условиях, сильно перегружены. Я тогда этого еще не осознавал и, признаюсь, до сих пор еще до конца не осознаю. Ведь в будние дни я несу послушание референта, и только лишь два дня в неделю и на праздники совершаю Божественную литургию, требы. Поэтому для меня вся тягота ежедневного священнического служения пока неведома. Но когда я понял, что от меня этого ждут, я принял решение поставить точку в своих размышлениях. Я увидел, что в этом есть необходимость.

Я, может быть, и не осознавал всей ответственности, но я понимал, что если человек становится на путь священства, то обратной дороги для него уже нет. И для многих, я знаю, это обстоятельство в самом начале является затруднением. Если есть объективные, весомые затрудняющие обстоятельства, то на этот путь лучше не становиться. Но если человек принял решение, надо смело идти вперед и уже ничего не бояться. Потому что известно, что где страх, там нет любви (ср. 1 Ин. 4:18). Где страх, там в меньшей степени мы можем ожидать помощи свыше. А там, где есть дерзновение, где есть желание принести пользу, там Господь помогает и исправляет наши немощи и недостатки. Когда человек принимает твердое решение послужить Богу, он вправе ожидать от Бога помощи в исполнении своего намерения.

– Вы сказали, что вас всегда больше интересовала практическая сторона служения… В церковной жизни, особенно у священника, который несет ответственность не только за прихожан своего храма, но и за свою семью, все равно очень много суеты, много забот. Как в этих условиях реализуется полнота христианской жизни?

– Я думаю, что она реализуется в жертвенности. В том, чтобы жить не для себя. И жить вопреки принципам нашего мира, где каждый человек сам за себя и все, что он делает, делает в конечном итоге ради себя. Это в корне неверное с точки зрения христианина понимание жизни. Человек живет ради ближнего, ради Бога, и в этом реализуется спасение его души. Мы заручаемся помощью от Бога через Таинства Церкви, через Таинство Евхаристии и Покаяния, но реализуем наше спасение через действенное служение. Я уверен, что это необходимый элемент. И наибольшим образом это реализуется в семейной жизни с супругой и детьми, или же в семье монашеской со своими собратьями. Это два пути спасения, которые для Бога равноценны. Другое дело, что на каждом пути свои трудности, свои искушения, и поэтому этот аспект жертвенности реализуется по-разному.

Известно такое высказывание, что если бы люди знали, какие искушения их ждут в монашестве, то никто бы не пошел в монастырь, но если бы они понимали, какое блаженство их ожидает, то все бы стали монахами (Дневник, прп. Никон Оптинский). Едва ли нельзя сказать так же про семейную жизнь. Но человек должен быть готов жертвовать собой, своим сердцем, своим временем, своим внутренним миром и молитвой.

– То есть на первом месте и у монаха, и у семейного человека должны быть его близкие. А как же пост, молитвы, духовное чтение?

– Я скажу так. Места для духовной жизни никогда нет. В современных условиях его трудно найти в равной степени как монашествующему, так и семейному человеку. Потому что сейчас и в монастырях бывают послушания, необходимые, но порой совершенно чуждые духовным устремлениям человека, отнимающие все время. Не надо думать, что в монастыре жизнь отстранённая от общества, отстранённая от современного бурного потока событий. Суета точно так же нападает и на монаха. И даже сильнее, потому что посредством мирских связей дьявол больше искушений строит монашествующим.

Время на то, чтобы заниматься духовной жизнью, читать книги, слушать передачи, — его никогда не будет. Ни в семье, ни в современном монастыре. Но с Божьей помощью его всегда можно отвоевать. Конечно, суета каждую минуту жизни стремится захватить нас полностью, отобрать у нас все свободное время, все наши силы. Но когда человек это время выделяет из суеты своих будней, посвящает какую-то его часть совершению молитвенного правила, чтению Евангелия, Священного Писания, святых отцов, то это всегда окупается, это всегда даёт человеку дополнительные силы, чтобы в дальнейшем еще продуктивнее использовать свое время, еще бо́льших успехов добиваться в победе над суетой. И, конечно, Господь нам всегда помогает. Время для нас – самое ценное. Каждый следующий день нашей жизни приближает нас к смерти, к последнему нашему дню, и поэтому каждый день должен быть для нас драгоценнее и должен быть прожит лучше предыдущего.

– К чему побуждают вас размышления о Царстве Небесном?

– Царство Небесное… то, ради чего мы можем и должны отдать всё. Всё, что в нашей жизни есть. Как апостол Павел говорит: «не видел того глаз, не слышало того ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9). Это радость в Боге. Та радость, предвкушение которой заставляет человека приподняться над любым обстоятельством, над всем, что у него есть, над всем, что его окружает. И увидеть Бога. Увидеть, что Он непостижимо наделяет нашу жизнь великим смыслом.