Читалка философа Артёма Беседина: Альфред Дёблин, Михаил Салтыков-Щедрин и «литература ужасов»

Артём Беседин

Альфред Дёблин, «Горы моря и гиганты»

«Горы моря и гиганты» – научно-фантастический роман немецкого писателя Альфреда Дёблина, в котором повествуется и о размораживании Гренландии, и о нашествии диковинных чудовищ на европейские территории, и о пробуждении исландских вулканов вместе с уральской войной… Этот историко-политический и социокультурный размах в произведении, которое было создано в первой половине XX столетия, действительно поражает и производит неизгладимое впечатление. Кроме того, у Дёблина чрезвычайно интересная техника письма – не зря Гюнтер Грасс назвал роман «Горы моря и гиганты» экстравагантной книгой: Дёблин здесь сознательно опускает знаки препинания (даже в названии), нагромождает предложения сложными конструкциями. Но несмотря на то, что художественные тексты этого автора могут оказаться трудными для восприятия с формальной точки зрения, вряд ли они оставят кого-то равнодушным. 

Михаил Салтыков-Щедрин, «Господа Головлёвы»

Недавно я познакомился с романом Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы». Это семейная хроника про вырождение дворянской семьи, которая изображается в отрицательном ключе. Один из главных героев книги, Порфирий Владимирович (Иудушка), – абсолютный злодей, как, например, Дарт Вейдер в «Звездных войнах»; он персонифицирует скупость, мелочность и лицемерие. Многие герои Льва Толстого, по крайней мере – «Воскресения», на мой взгляд, «сошли» со страниц Евангелия, Иудушка же, наоборот, не кажется мне вымышленным персонажем – он глубоко реалистичен и вполне может оказаться чьим-то «дьявольским» родственником. В тексте Салтыкова-Щедрина есть одно эмоционально сильное место, которое никак не выходит у меня из головы: речь идет о «сонном видении» второстепенной героини Улиты, которая подозревает, что прямо перед ней стоит сатана – как мне кажется, в этом есть какая-то жизненная правда.

Дэн Симмонс, «Террор»

Мне очень нравятся романы ужасов, произведения с детективными или биографическими элементами американского писателя Дэна Симмонса. Роман «Террор», который произвел на меня колоссальное впечатление, с одной стороны, исторический (в основе сюжета лежит реальная история арктической экспедиции Джона Франклина), с другой стороны, мистический, с элементами триллера (неподдельный страх вызывают фигуры медведя Туунбака и таинственной эскимоски «леди Безмолвной», каннибализм полярников). С момента прочтения «Террора» я даже заинтересовался книгами по истории освоения Арктики – эта тема стала для меня волшебной, удивительной, трагической.

Марк Данилевский, «Дом листьев»

Есть и другой американский писатель, произведения которого мне тоже очень интересны, – это Марк Данилевский. С «литературой ужасов» я никогда плотно не «контактировал», поэтому мне было по-настоящему страшно читать его роман «Дом листьев». Эта книга – чудовищный лабиринт, написанный четырьмя разными шрифтами, которые изменяются в зависимости от фигуры рассказчика. Необычна и цветовая палитра (например, слово «дом» на протяжении всего повествования окрашено в синий цвет, слово «минотавр» и все зачеркнутые фрагменты – в красный, а многие упоминания о матери Джонни – в фиолетовый), и форма: некоторые страницы перевернуты, есть места, где необходимо приложить зеркало, чтобы прочитать текст, – очень часто создается эффект либо агорафобии, либо клаустрофобии. Все эти художественные «жесты», конечно, требуют от читателя неких интеллектуальных (а иногда и физических) усилий, но, как мне кажется, в наше время такой «интерактивный» процесс весьма актуален.

Итало Кальвино, «Если однажды зимней ночью путник»

Роман Кальвино «Если однажды зимней ночью путник» – вовсе не роман, а литературный квест, игра; своеобразный философский эксперимент, в котором «сквозными» героями являются безымянный Читатель и Читательница Людмила Випитено. Из-за вины типографщиков персонажи совершают «путешествие» по текстам из разных эпох с захватывающими, но незаконченными, обрывающимися на самом интересном месте, сюжетами. Когда начинаешь читать это произведение, сразу обращаешь внимание на то, что повествование ведется от второго лица, – и в какой-то момент понимаешь, что идешь по несуществующим книгам и выдуманным странам не вслед за Читателем, а вместе с ним.

Джордж Беркли, «Вопрошатель», «Сейрис, или Цепь философских размышлений и исследований»

У Джорджа Беркли очень «серьезный» стиль повествования: несмотря на то, что он может писать «шуточно», он никогда не устремится в область аллегорий, не станет излагать философские вопросы и проблемы метафорически-витиевато, как это делал, например, его друг, мастер политической сатиры, Джонатан Свифт. Тема, которая чрезвычайно интересовала Беркли, – экономическое положение Ирландии в XVIII веке – поднимается в одной из его работ – «Вопрошателе» – не в иносказательной форме: Беркли избирает «срединный путь», каждый его вопрос отличается глубиной или является подчеркнуто риторическим («Разве убеждения и вытекающее из них трудолюбие людей не являются подлинным богатством Голландии, а отнюдь не серебро, которое, как полагают, хранится в Амстердамском банке?»), благодаря чему читатель получает прозрачные ответы.

Беркли, кроме того, создал очень вдумчивый и загадочный трактат « Сейрис », где в ходе ассоциативных, казалось бы, случайных рассуждений, он проходит путь от дегтярной настойки до Бога, интеллектуальное созерцание Которого выдвигает в качестве высшей цели философского познания.

Дэвид Чалмерс, «Реальность+»

«Реальность+» Дэвида Чалмерса, с которой я недавно познакомился на языке оригинала, написана доступным и понятным языком и посвящена философским проблемам виртуальной реальности. В этой книге заметен переход Чалмерса от проблематики сознания к метафизике, автор задается вопросами «что такое реальность?», «какова вероятность того, что мы живем в компьютерной симуляции?» и приводит очень интересные аргументы в пользу того, что виртуальные реальности – это настоящие реальности, периодически отсылая нас то к сериалам («Южный парк»), то к фильмам («Матрица»), то к компьютерным играм (World of Warcraft).