Лицом к лицу: русско -французский полилог

Эпизод 1. О. Максим - Паула Боярд, о. Эдуард

- Паула, расскажите о вашем издании.

- Pelerin - это самый главный католический еженедельник Франции, шестое издание в числе всех изданий страны. Мы продаем 300 000 экземпляров, и нас читает 1 200 000 человек, поскольку каждый проданный экземпляр читается в среднем четырьмя читателями.

- Если можно, вы тоже представьтесь.

- Отец Эдуард, настоятель общины августинцев «Успение» в городе Москве. В настоящий момент мы находимся в церкви святого Людовика на Малой Лубянке.

- У вас есть какие-то вопросы о журнале?

- Если можно, несколько слов о целевой аудитории.

- Это семейный журнал. Он продается по всей Франции и читается, что называется, широкой публикой, то есть практически всеми. 20% наших читателей находятся в высшем слое общества, большинство составляет средний класс, еще 20% - это рабочие. Меньше 20% составляют люди, которым меньше 50 лет, а большинство - это граждане от 50 и старше. Сейчас мы пытаемся привлечь к нашему журналу более молодую публику, это происходит, но не очень быстро.

Это журнал, который передается в семьях из поколения в поколение. Подписка достаточно дорогая, поэтому если на журнал подписывается человек старше пятидесяти, то вместе с ним журнал читают приходящие в гости дети и внуки.

- У вашего издания долгая история?

- Да. Журнал был основан в 1873 году и является одним из самых старых изданий французской прессы. С момента своего основания этот журнал распространял информацию между паломниками. Время создания журнала пришлось на тот момент, когда были очень популярны паломничества в Лурд и в Святую Землю. Постепенно он превратился в журнал общей информации.

- У журнала есть электронная версия?

- Да, электронная версия есть.

- И, если можно, два слова о публикации с нашим участием, что это будет за материал?

- Во Франции на сегодняшний день очень много говорят о том, что после исчезновения Советского Союза очень большое число людей обратилось к Православной Церкви, возвратилось к вере. Нам бы очень хотелось рассказать нашим читателям об этом времени подробнее, поскольку возвращение к вере - событие очень интересное и важное, о котором людям будет интересно узнать. Мы хотели подготовить этот репортаж до визита Патриарха во Францию, но, поскольку такой возможности не было, мы делаем это сейчас. В любом случае мы хотели бы рассказать об этой реальности нашим читателям независимо от времени визита Патриарха. Мы просили о встречах в разных церквях и монастырях, чтобы показать разнообразие жизни Православной Церкви в России в настоящее время.

- Спасибо. Думаю, что мы готовы ответить на ваши вопросы.

Эпизод 2. Паула Боярд - о. Максим

- Отец Максим, вы священник, который окормляет студентов Московского университета. Сколько студентов сейчас в университете?

- Около 50 000.

- Сколько приблизительно студентов окормляете вы?

- Для того чтобы адекватно ответить на этот вопрос, нужно понять, во-первых, что наш храм является не единственным храмом, куда ходят православные студенты МГУ. Те из них, кто, являясь жителями Москвы, поступали в университет, уже будучи православными, большей частью посещают те приходы, куда они ходили с детства, приходы, которые являются для них родными. Так что у нас, если говорить о студенческой университетской молодежи, по большей части либо студенты, приехавшие из провинции и нашедшие свой церковный дом здесь, либо те, для кого этот храм первый, кто здесь воцерковляется.

Если говорить о количестве православных верующих в университете, то оно, пожалуй, отражает весьма значимую тенденцию церковной жизни последних лет пятнадцати-двадцати. Если фактически до середины 70-х годов ХХ века большинство паствы русской Церкви составляли люди, живущие в селе и в маленьких городах, и в основном это были люди не очень высокого образовательного уровня, возраста ваших читателей, старше пятидесяти, то сейчас наблюдается интересная тенденция. Чем крупнее город и чем выше в нем образовательный уровень жителей, тем интенсивнее там церковная жизнь. Соответственно общий процент воцерковленных людей по стране колеблется около порядка 4-5%, то в университете, пожалуй, он повыше - процентов 6-7. При этом тенденция идет именно в этом направлении. Паства русской Церкви в целом молодеет и становится более образованной.

Если говорить конкретно о нашем храме, то количество людей, которое реально назвало бы себя нашими прихожанами, колеблется между 500 и 700. Это те люди, которых мы с достаточной периодичностью видим на богослужениях, которые участвуют в церковной жизни здесь. Может быть, для адекватности, завершая ответ на этот вопрос, хочу сказать, что у нас есть определенного рода разрыв между количеством людей, называющих себя православными (а таких по стране по результатам социологических опросов до 70-75%), и теми, кого мы могли бы назвать реальными, или практикующими, христианами, как говорят на Западе. И вот, собственно, эти оставшиеся проценты и есть главное миссионерское поле нашей Церкви.

- А сколько процентов будут составлять практикующие христиане?

- Вот смотрите. Допустим, 5-7%, а тех 70-75%.

- Сейчас говорят о возвращении в Церковь очень большого числа людей. Как вы могли бы объяснить этот интерес? Это культурный, традиционный интерес или что-то другое? Или это загадка русской души?

- Я думаю, что на сегодня в нашей стране после падения прежней идеологической системы образовался очевидный мировоззренческий вакуум. И для значительного количества наших соотечественников впервые за последние 15 лет произошла адекватная встреча с Евангелием, Церковью, христианской традицией. И тут я отвечу как человек, который верит в Христа и Его Церковь: сама по себе эта встреча не может не отзываться в душах людей. Конечно, в начале 90-х годов это было связано с определенной модой, с поверхностным увлечением церковной тематикой. Но сейчас мы видим несколько иную тенденцию: мода на внешнюю религиозность явно спала, но количество практикующих христиан постепенно увеличивается.

Я думаю, что мы вряд ли в условиях современного секулярного общества вряд ли станем большинством, но очень надеюсь, что христиане в России вновь станут значимым и нравственно наиболее цельным и здоровым меньшинством. Если мы употребляем термин «духовное возрождение нашей Родины», то мы имеем в виду не столько количественные показатели, сколько тенденцию. Она явно идет в сторону более серьезного и более глубокого внимания людей к вопросам религии, духовности, Церкви.

- Когда мы гуляем по Москве, у нас создается ощущение, что российская столица прежде всего поглощена потребительством, деньгами: одежда, которая дорого стоит, прекрасные витрины... И мы спрашиваем себя: какое место отводится Богу во всем этом? В то же время мы видели сегодня в одном из приходов, как организовано питание для людей, не имеющих жилья, из чего нам стало ясно, что в Москве находятся и люди, которым негде жить и нечего есть, и что этот приход заботится о них. У меня такое ощущение, что часть людей богатеет, часть беднеет, при этом не очень трудно определить, какая пропорция во всем этом. Какое место Церковь и вера во Христа может обрести в обществе, где есть такое разделение? Хотя я верю, что Христос пришел, чтобы тоже помочь бедным. Какое понимание Евангелия может быть в этом обществе? Как его можно сформулировать?

- Я не очень бы согласился к редукции Евангелия до решения социальных задач общества. Социальные разделения были всегда, во времена апостолов они, мягко говоря, были не меньше, чем теперь. Главная благая весть, которую принес Спаситель, - это не весть о социальном равенстве и социальной справедливости на Земле, но в том, что для нас открыта жизнь вечная. И в этом смысле христианство, насколько я понимаю христианство историческое, никогда не стремилось преобразовывать социальные структуры. Оно не было революционным.

Насколько я понимаю, Католическая Церковь сталкивалась с таким явлением, как теология освобождения, и уже дала свои ответы на вызов этой теологии. И, кстати, я думаю, мы в значительной мере можем использовать те ответы, которые были даны и предыдущим, и нынешним Папой в период его пребывания главой конгрегации по вопросам вероучения в этом отношении. Это не значит, что мы имеем право быть социально пассивными, но это значит, что социальная идея не может быть сердцевиной церковного послания обществу. И Москва - это не только город магазинов на Тверской улице и больших торговых центров с дорогой одеждой, но это и город, в котором, садясь в воскресенье в поезд метро, можно увидеть в каждом вагоне человека, может быть даже не одного, который читает молитвослов по дороге на литургию. И вот Юлиана сейчас справедливо добавляет, что те же самые молодые люди после этого по чисто финансовым соображениям обедают в Макдоналдсе.

Юлиана: Мы узнаем друг друга, потому что крестимся перед едой. И когда сидишь в Макдоналдсе и видишь, что ты не один, то думаешь: «Ооо! Вот это да!»

- Помимо всего прочего ситуация приходской жизни в современном обществе - это шанс встретиться людям из очень разных социальных слоев, при этом встретиться не в разделении, а в объединении. Один из самых состоятельных прихожан нашего храма стремится петь в молодежном церковном хоре, ездит в миссионерские поездки вместе с молодежью прихода. И я думаю, что в этом смысле это тоже, может быть, более значимая социальная роль Церкви, которая помогает людям разных статусов преодолевать разобщенность современного общества.

- Сколько лет вы занимаетесь окормлением студентов?

- Наш храм был открыт в январе 1995 года, один из первых храмов в новой России при государственном высшем учебном заведении. Сейчас их по России около тридцати. Пока, объективно говоря, больше церквей в местах заключения. Там их более пятисот. Но там Церковь пускают проще и охотнее. Здесь нам еще приходится преодолевать последствия государственного атеизма советской эпохи.

- Если я правильно понимаю, то присутствие Церкви в университете, окормление студентов - это не очень естественно.

- Я бы сказал так. Как раз одна из важных задач, которая стояла перед нашим приходом и которую за минувшие 12 лет мы постарались исполнить, - это легитимизация самой идеи того, что при высшем учебном заведении может существовать христианский храм. Когда храм открывался, то этот факт вызвал большое противостояние. Более года мы не могли войти в это здание. Но сегодня для многих провинциальных университетов наличие храма в главном университете страны является прецедентом, с помощью которого теперь процесс идет в целом проще.

- Вы окормляете студентов здесь с самого начала?

- Да, все эти годы я служил в этом храме. Начинал когда-то единственным священником, сейчас нас пятеро, у нас есть дьякон, так что нас становится больше. Могу сказать, что храм существовал здесь до революции. Но, конечно, ситуации дореволюционного домового храма и современного - это почти несопоставимые понятия.

- В чем их несопоставимость?
- Тогда домовая церковь была частью общества, в целом называвшего себя христианским, которое предполагало, что решительное большинство студенчества - это православные христиане. К тому же и размеры университета были другими. Все студенты могли реально поместиться в нашем храме. Еще в дореволюционной России существовала такая практика, что от тех студентов, которые поступали как православные, то есть не католики, не иудеи, не мусульмане, для допуска к весенней сессии требовалась справка о бытии на исповеди. Понятно, что ничто подобное не может иметь место в современной действительности. Я думаю, что в этом отношении христиане в России и исторические христиане Европы, а, говоря так, я имею в виду прежде всего католиков, находятся в схожей ситуации. Реально мы меньшинство в современном секулярном обществе. В каком-то смысле это напоминает первые века жизни Церкви, так как наша задача - донести Евангелие окружающему нас нехристианскому миру.

- Можно ли подробнее рассказать об окормлении паствы: о богослужениях, встречах, о том, чем вы занимаетесь?

- Я глубоко убежден, что центром жизни любого прихода должно быть богослужение, которое совершалось бы благоговейно, то есть ответственно, которое самими совершающими осознавалось как главное их дело, но при этом временем протяженности соотносилось бы с жизнью тех, кто в этом приходе должен был быть. Поэтому в нашем богослужебном расписании мы стараемся учитывать, что большинство наших прихожан работают и учатся. Службы, которые совершаются в будничные дни, не в субботу и воскресенье, начинаются рано, даже если это большие праздники, с тем чтобы люди, побывав на них, могли ехать учиться и работать.

Вторая приметная часть нашей жизни заключается в том, что мы постарались создать возможность регулярного небогослужебного общения со священниками. То есть у нас каждый день есть дежурный священнослужитель, который присутствует в храме на протяжении длительного времени и к которому можно прийти с любыми вопросами, а не только для исповеди. Это будет неспешный разговор, который будет длиться столько, сколько потребуется.

Кроме того, как на многих приходах, у нас есть воскресная школа, которая обращена как к детям, так и к студенческой молодежи. Конституирующим началом нашей школы мы выбрали церковное пение, потому что сама по себе воскресная школа без некоторой профессиональной основы не оправдывала себя. Когда появилось профессиональное содержание, то вокруг него хорошо выстроились вероучительные предметы. Обучается в школе порядка ста человек.

Видным и многолетним начинанием, частью жизни нашего прихода является издание «Татьянин день», которое сначала существовало как печатный орган, а последние полтора года - как интернет-сайт.

- И вы всем этим занимаетесь?

- Вот главный редактор этого сайта (показывает на Юлиану). Вы коллеги.

Регулярно организовываются совместные паломнические поездки, просто экскурсионные поездки. В ноябре мы отправляемся в Святую Землю, и я был удивлен количеством людей, собирающихся в эту поездку, так как набралось порядка ста человек. Последние пять лет у нас также совершаются миссионерские поездки. В различные удаленные сельские регионы нашей Родины выезжает группа из 20-30 молодых прихожан вместе со священником. Мы были в разных местах от Подмосковья до Алтая. В следующем году у нас планируется поездка в Якутию.

Задачей этих поездок является показать в глубинке образ молодого Православия, показать, что Православие - это не религия бабушек. Примером социальной деятельности нашего прихода можно назвать, пожалуй, работающую прямо в эти часы бесплатную юридическую консультацию, которую организовали вместе с юридическим факультетом МГУ. Это прежде всего консультация для людей, социально не очень благополучных, которым непросто заплатить деньги в обычной консультации.

Еще есть группы наших прихожан, которые посещают Российскую детскую клиническую больницу, помогают детям, которые там часто очень долго находятся, поддерживают этих детей морально и отчасти организационно.

Объединяет все эти начинания, на мой взгляд, одно важное свойство: мы не вводили их сверху, все они происходили из реальных инициатив конкретных людей.

Вот Юлиана мне еще напомнила. У нас также в помощь священнику последний год осуществляет прием православный психиатр. Этот вид консультирования в помощь священникам появился недавно, когда стала понятна его актуальность. Последний год у нас ведет прием православный психотерапевт. Есть проблемы, которые находятся на грани между пасторским окормлением и медицинско-психологической помощью. Концерты, лекции и прочее тоже бывают, но вот то, о чем я рассказал сейчас, пожалуй, главное.

- С какими вопросами приходят к священнику студенты? Видите ли вы эволюцию в проблематике того, о чем они говорят с вами?

- Мне кажется, что принципиальным образом вопросы и проблемы эти не меняются. Это или проблемы принципиально мировоззренческие: поиски веры, своего выношенного мировоззрения, отношения к Церкви и, если говорить широко, трудности, возникающие у современного молодого человека, который старается жить по правилам христианской нравственности, но живет при этом в мире, который принципиально призывает его следовать другим, антитетичным, нормам.

Значительная важность приходской жизни и задача священника - пытаться нам всем вместе плыть против течения, не соглашаться с тем, что светский секулярный гуманизм - это единственно возможная идеология и норма жизни. Секулярный гуманизм в данном случае - тот, который утверждается современным политкорректным сознанием, отводящим христианству небольшую роль в частной жизни людей, которым оно еще почему-то не надоело. Это тот секулярный гуманизм, который не допускает упоминания о христианских корнях Европы в европейской конституции.

- Патриарх очень много говорил об этом во время своего визита во Францию. Вас очень беспокоит то, что в Западной Европе забывают о своих христианских корнях?

- Безусловно, поскольку мы ощущаем себя частью единой европейской христианской традиции. И наряду с тем, что нас вероучительно разделяет, есть огромный объем того, что нас как христиан объединяет. В этом смысле, мне думается, очень важно, чтобы православные, католики и не утерявшая основ евангельской нравственности часть протестантов оказались союзниками в противостоянии тем тенденциям вытеснения христианства на абсолютную периферию сознания, которые сейчас так видны. Нужно, чтобы мы по-прежнему решались называть правду правдой, а грех грехом, и не боялись вслух говорить, что только христианство есть богооткровенная религия. В этом смысле выступление понтифика Бенедикта Шестнадцатого в Регенсбурге вызвало очень положительную реакцию в России, очень больше надежды на бОльшую меру мужественности и честности.

Дав интервью французским коллегам, мы попросили их ответить на наши вопросы, поэтому -

Продолжение следует...