Любовь — не чувство, а жизненная позиция

«Знай: это любовь! С ней рядом Амур крыльями машет...»

— Денис, может ли человек жить не любя?

— Потребность любить заложена в каждом человеке. Я думаю, что с точки зрения христианства, с точки зрения образа Божия это понятно: Бог любит всех, и мы созданы по образу Божию, соответственно способность любить заложена в человеческую природу. С точки зрения психологии есть потребность человека в близких, психологически интимных отношениях, в дружеских отношениях — это всё выделяется как целая группа потребностей, которые в норме присущи каждому человеку.

— Способность любить заложена в каждом из нас, но почему-то при этом некоторые люди живут и не испытывают чувства любви, — либо она к ним не приходит, либо они ее не чувствуют, не испытывают. Есть ли норма, «здоровая доза» любви, которая должна наличествовать в жизни каждого человека? Каково естественное положение любви в жизни человека? Это деликатес, о котором можно сказать: «Как хорошо, что он мне достался»? Может, любовь — это подарок, который не обязан доставаться каждому? Если в жизни есть только друзья — и это уже хорошо. Нет друзей, а есть просто хорошие знакомые — и за одно это спасибо, — ну вот так значит жизнь сложилась. Или любовь должна быть в жизни каждого, и если большой любви в жизни не случилось, то это повод задуматься и начать что-то срочно в себе менять?

— Я думаю, что при большом желании можно постараться прожить не любя, заменяя любовь какими-то эгоистическими стремлениями и утешаться не от того, что рядом есть дорогой и близкий человек, а оттого, что у тебя есть много денег или у какие-то возможности или специфический статус. Можно, например, не развивать в себе способности к познанию окружающего мира, а можно не развивать способность любить. И то и другое — ущербное, в каком-то смысле, существование, потому что важные человеческие потребности оказываются не удовлетворены. Вопрос о том, какое место любовь занимает в иерархии человеческих ценностей, скорее всего, выведет нас за рамки психологии к религиозным и философским представлениям о природе человека. С христианской позиции, где заповедь, которую принёс Христос на землю, — это именно заповедь о любви, я думаю, всё однозначно.

Любовь — это позиция

— Тут речь не о том, что изначально задана цель «не любить», а о самом чувстве, — существует ли какая-то мера чувствительности души по отношению к любви? Ведь в жизни разных людей любовь присутствует в разной мере: кого-то окружает любовь и забота, кто-то купается в ней, а кого-то любовь обходит стороной. Может быть, любовь разлита вокруг, но не все в состоянии её воспринять? Есть ли связь между тем, насколько человека любили в детстве, и между его восприятием любви, его проявлениями любви? Должен ли присутствовать изначальный опыт быть любимым и соответственно опыт научения любви или любовь подобна дыханию — она дана всем и учиться любить не нужно, ибо это противоестественно?

— Я полагаю, что любовь — это гораздо больше чем просто эмоция. Это определенное состояние души, делание человека, жизненная позиция, в конце концов. Потому что по любви человек меняет образ жизни — то он жил один, а теперь живет вместе с кем-то. Любовь к детям имеет в жизни матери очень большое значение, практически все сферы жизни (особенно когда дети маленькие) воспринимаются через призму ее отношения к детям. Поэтому мне кажется, что имеет смысл говорить про любовь именно вот в таком широком смысле. Что касается того, что есть люди более эмоционально чувствительные, и в таком случае чувства, связанные с любовью, они переживают более насыщенно, интенсивно, — вот это возможно. Это точно зависит от многих обстоятельств, от воспитания, от генетических предрасположенностей, темперамента и т. д.

— А с чувствительностью души любовь как-то связана? Есть ли связь между переживаниями человека и его самоотдачей в любви с чувствительностью, чуткостью его души, с ее открытостью или, наоборот, с замкнутостью? У кого-то много социальных связей, а кто-то однолюб. Да и протяженность отношений во времени у всех людей разная. И по силе любовь у всех неодинакова — у одних она сильная и со временем только крепчает, а у других поверхностная. Как связано чувство любви с нашими душевными качествами? Как реализуются потребности нашей души не столько в любви-эмоции, сколько в любви-чувстве?

— Я дерзну высказать свое личное мнение, что любовь по своей значимости и по своей интенсивности является самым сильным переживанием и самым значимым состоянием из всех, которые человек испытывает. И не случайно большинство самых значительных произведений в литературе связаны с описанием переживаний героем чувства любви. Поэтому я думаю, что для каждого человека важно, чтобы любовь переживалась как что-то очень сильное и важное по сравнению с остальными состояниями, чувствами. Два разных человека в силу различия темпераментов могут более или менее интенсивно выражать и переживать любовь. Но для каждого из них важно чтобы любовь занимала значительное место по сравнению с другими эмоциями. И если это только одно из переживаний - увлеченность работой, спортивный азарт и где-то там, на пятом-шестом месте по значимости то, что связано с любовью... ну не знаю, насколько полноценной является жизнь такого человека.

Любовь — это серьёзный жизненный проект

— А почему так случается, что, несмотря на то что любовь — это самое сильное чувство, у многих людей оно занимает по значимости далеко не самое первое место?

— Я думаю, что это связано с тем, что любить — это серьёзная жизненная задача. Это человек должен научиться любить, должен научиться выражать любовь, научиться проявлять любовь, научиться вовремя обнаруживать в своей душе ростки любви и как-то ими распоряжаться. Любовь — это очень серьезный жизненный проект, требующий большого количества сил и энергии. И эту задачу можно либо решать, и тогда душа будет всё больше раскрываться навстречу другим людям, или не решать. И тогда окажется, что проще жить, не особенно задумываясь над тем, что такое любовь.

— А как становится возможным жить, «не задумываясь над тем, что такое любовь»? По каким причинам любовь отходит в жизни на второй план? Выходит, что, несмотря на то что любовь — это самое сильное чувство, оно может не являться для человека самой главной потребностью в жизни? Получается, что потребность в любви конкурирует с другими потребностями? Почему нарушается иерархия чувств?

— Я думаю, что если посмотреть все потребности, которые есть у человека, то в общем они организованы достаточно эгоцентрично. Есть у человека какой-то дефицит, какой-то недостаток или желание — вот его он и удовлетворяет, действуя из собственных интересов. Может быть, допустим, опираясь на других людей. Можно для того, чтобы сделать бизнес, открыть предприятие, найти сотрудников и в этом смысле на них опираться. Но это не личные отношения, это не любовь. И в любом случае у человека есть какой-то собственный план, который он и реализует. И в этом смысле большинство потребностей, которые есть у человека, они очень эгоцентричны. За исключением единственной группы потребностей, когда другой человек становится чем-то настолько же важным, насколько и ты (а может быть, и гораздо более важным). И там уже неважно, что происходит с самим человеком, — человеческая личность выходит за свои границы, когда она кого-то любит. И пространство, внутренний мир другого человека в этот момент становится более дорогим и ценным, чем свой собственный мир. Появляется внимание, интерес, сопереживание, соучастие и так далее, и так далее. Но это всё, в общем-то, по сути, есть слагаемые любви. Поэтому, похоже, это единственная группа потребностей, которая противопоставлена другим, условно говоря, эгоцентрическим потребностям. И когда человек сосредоточен на себе, решает ли он задачи биологического выживания или, допустим, ставит задачи, связанные с собственными успехами, достижениями, то, чем более он эгоцентричен, тем меньше остается душевных сил на любовь, тем больше эта потребность отодвигается на второй-третий план. Другое дело, в силу каких причин это происходит. Здесь очень трудно провести грань между психологическими причинами («трудное» детство, недостаток любви в родительской семье и т. д.) и его нравственным выбором в пользу собственного эгоизма, но с каким бы психологическим багажом человек ни существовал, есть возможность (и, я полагаю, жизненная задача) научиться любить и проявлять любовь в своей жизни.

Школа любви

— Тогда как человеку, в опыте которого нет любви, объяснить, почему он попадает мимо цели? Как ему научиться главному проекту жизни — любить? Как человеку взрослому самому понять, что такое настоящая любовь? И как надо воспитывать детей, чтобы они научились любить?

— Это очень сложная штука. Дело все в том, что рядом с настоящей любовью есть масса того, что принимается за любовь или за проявление любви, но, по сути, любовью не является. Один из моментов, которые можно спутать с любовью, — это зависимость, когда человек думает, что ему важен другой человек сам по себе, но на самом деле он бежит от одиночества, ему трудно оставаться одному. Другой человек для него является гарантом успокоенности, расслабленности и т.д. Это не хорошо и не плохо, но это не совсем про любовь. Другое проявление, которое тоже очень близко связано с любовью, — это польза. Когда вроде бы ты проявляешь любовь к человеку, а на самом деле стараешься принести ему некоторую пользу. Например, есть люди, которые выступают в качестве «скорой помощи» для своих ближних — дают ценные советы, готовы что-то для них делать. Да, это хорошо. Но это не совсем внимание и уважительное, трепетное отношение к миру другого человека и общение душ. Это не совсем то. И вот пользу тоже можно принять за любовь. Любовь можно спутать с влюблённостью и т. д. Поэтому это поле очень сложное. И я-то думаю, что в идеале есть какие-то навыки и качества, овладение которыми сродни обучению ремеслу: есть какие-то инструкции, делаешь что-то по ним, и всё получается. С любовью ситуация иная. Обучение любви все-таки больше похоже на то, как обучают человека искусству — чтобы быть мастером. И для того чтобы стать мастером, очень важно, чтобы в твоей жизни присутствовал человек, который сам бы являлся мастером. Ученик не только считывает у своего мастера знания и опыт, но и проникается неповторимым стилем, неповторимым образом жизни мастера. И я-то думаю, что, по-хорошему, так учатся любить. И опыт любви появляется, когда есть в твоей жизни люди, которые любить умеют и у которых можно поучиться. Если такого опыта нет, то приходится действовать на свой страх и риск, отслеживая какие-то ростки любви в своей душе и пытаясь их реализовать в жизни. При этом, возможно, придется наломать какое-то количество дров - потому что ну не умеешь ты эти чувства проявлять. Возможно, придется изобретать велосипед — какие-то простые и ясные вещи, связанные с проявлениями любви, которые есть, но тебе их приходится открывать заново. Открывать, слушая свою душу, слушая свои переживания, связанные с любовью, пытаясь их выразить, смотря на то, как это получается, получая обратную связь от человека, которого ты любишь, и понимая, насколько это для него важно и ценно, — вот остается какой-то такой путь (возможно, очень длительный).

Формула любви

— А если говорить о качестве любви, то каковы критерии истинной любви? Ведь, как уже было сказано, мы порой за любовь принимаем какие-то иные проявления. И уж тем более человеку, который сомневается в своих чувствах, в чувствах других людей по отношению к себе, легко ошибиться. Вот ты упомянул общение душ, есть ли какая-то лакмусовая бумажка, которая даст нам понять, где истинная любовь, а где нет? Каковы критерии, на которые можно было бы ориентироваться?

— Я думаю, что вывести «формулу любви» очень сложно. Но какие-то слагаемые и знаменатели нам известны. Во-первых, это внимание к миру другого человека. Во-вторых, это неоценивающее внимание. Это не попытка понять, что в этом человеке хорошо, а что плохо. Потому, что тогда кроме этого человека есть некоторая система нравственных ценностей и правил, по которой мы его оцениваем. Тогда выходит, что мы более близки с этой системой, нежели с этим человеком, — ну раз мы оцениваем человека по какой-то системе. В-третьих, это очень бережное отношение к миру другого человека. То есть если он его открывает, то очень важно всё-таки не «наследить» там, не пытаться что-либо переделать, изменить. И ещё это уважительное отношение к миру другого человека: я имею в виду осознание, что происходящее в душе другого человека, которого ты любишь, — это уже само по себе ценно и важно потому, что это происходит в душе любимого тобой человека.

Я думаю, что любовь — это опять же не то эгоистичное внимание, которое связано с удовлетворением какой-то потребности с помощью человека. Например, если ты голоден, то ты можешь быть очень внимателен к официанту в кафе, который должен принести тебе поесть, — это тоже определенная степень внимания к этому человеку. Но там есть ещё какая-то потребность помимо внимания и интереса к человеку. А любовь сама по себе потребность. И за ней никакая другая эгоистическая потребность не стоит. И в этом смысле «любовь не мыслит своего», она не про то, что ты можешь с помощью этого человека сделать, какую свою потребность удовлетворить. Поэтому если говорить о критериях, то, пожалуй, они именно таковы.

— Мы говорили о полярностях любовь-эгоизм. Какая связь между такими категориями, как любовь и гордыня?

— Когда ты любишь, то в фокусе внимания либо другой человек, либо ты и этот другой человек, то есть в фокусе вы вместе. Когда ты реализуешь свои гордостные устремления, то в фокусе внимания ты сам. И это правда противоположные вещи. И если как-то возвести весь комплекс эгоистических потребностей в жизненную философию человека и не очень обращать внимание на любовь, то получится как раз гордыня.

— А тогда возможно ли научиться любви «от противного», а именно смиряясь по максимуму и в этом смысле надеясь, что в этом случае любовь придет сама? То есть не пытаясь приглядеться к окружающим людям в надежде найти и полюбить просто какого-нибудь неплохого человека, а наоборот — начать копаться в себе, искоренять гордыню и, очистив душу, уповать на то, что она прозреет, почувствует любовь и потянется к родственной душе.

— Я думаю, что это проект с христианской позиции реальный. Потому, что Бог нелицеприятен, Он любит всех. И по крайней мере христианам заповедано любить всех людей. То есть какое-то средство для этого нужно. И как раз святые отцы говорили про очищение от страстей. Единственное, что хочется сказать, что если говорить о любви двух людей друг к другу, то это свободное состояние. Это когда ты чувствуешь свободу, это не обязанность быть рядом с человеком, это не некоторая попытка насильно поставить себя в какие-то рамки. Я не уверен, что это приведет к чувству любви. Если допустим, что по смирению ты будешь соответствовать всем ожиданиям другого человека от тебя и будешь всё время «наступать на горло собственной песне» и подстраиваться под него, то, скорее всего, это не будет взаимная любовь потому, что таким образом ты подпитываешь его гордыню. И если он на это пойдёт, то, по крайней мере, никакой взаимной любви там быть не может. Поэтому, мне кажется, очень важно оставаться в любви свободными и осознанно делать выбор либо в пользу себя, либо в пользу другого человека, но чтобы этот выбор был свободным.

— А в этом случае что из себя представляет сама процедура принятия решения, процедура выбора?

— Я бы такую метафору использовал - это что-то похожее на подарок. Вот есть у тебя какие-то ресурсы — способности, деньги, что угодно другое. И ты хочешь сделать подарок другому человеку. Во-первых, подарок — это то, что ты не обязан дарить. Это проявление твоей доброй воли, твоей любви. Во-вторых, если не считать каких-то номенклатурных вещей, связанных с этикетом, подарок — это опять-таки твой свободный выбор того, как ты этими ресурсами распорядишься. И, в-третьих, там есть момент, связанный с тем, что ты хочешь, чтобы человек порадовался, чтобы ему подарок принёс радость. Даже не столько пользу, может быть, сколько именно радость. Вот я думаю, что приблизительно так и делается выбор, связанный с отношениями любви между двумя людьми.

Безответная любовь — это тоже любовь

— Говорят, насильно мил не будешь. А в каких случаях позволительно делать подобные «подарки»? Ведь одно дело — возникшее желание сделать подарок, а другое — готовность его принять. Вполне возможно, что неожиданно сделанный подарок вместо радости поставит одариваемого в неловкое положение. И если чувство не взаимно, то не является ли открытие своих чувств навязыванием себя другому человеку (и в этом смысле агрессией)? С другой стороны, не заявив о своих чувствах, вряд ли возможно понять, как к тебе относится другой человек. И тогда есть два пути — в случае отсутствия взаимности, очевидно, существует риск поставить в неловкое положение другого человека или же самому оказаться в неловком положении, получив отказ. В обоих случаях это риск своего рода насилия. Тогда каков же критерий уместности открытия себя?

— Да, риск здесь есть: риск отвержения твоей любви. И в силу того, что любовь — это свободное чувство, свободные переживания, возможность отвержения как бы заложена в саму логику любовных отношений. Но я думаю, что это не должно останавливать желание дарить любовь другим людям. И в этом смысле важно, что ты проявил свою любовь. И здорово, если ты получишь обратную связь. Но в этом-то неэгоистичность любви и заключается, что это твоё проявление, это твоя любовь и это твой дар другому человеку. Конечно, очень здорово, если ты получишь ответный подарок. И я думаю, что этим любовь и отличается от зависимости — что безответная любовь — это тоже любовь. А безответной зависимости не бывает — отсутствие ответа вызывает чувства злости, агрессии, раздражения, желания манипулировать этим человеком или быстро сменить объект зависимости.

Беседовал Александр Болмасов

Впервые опубликовано 21 февраля 2008 года под названием «Любовь, влюблённость и брак»