Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков

Сейчас мы обратим свой мысленный взор к третьей части молитвы преподобного Ефрема Сирина, о которой мы говорили с вами в прошлое и позапрошлое воскресения. В третьей части этой молитвы есть два утверждения, две просьбы. Первое утверждение очень и очень значимо. Мы обращаемся к Богу, называя его Господом, т. е. Господином и Царём.

протоиерей Максим Козлов

Это утверждение особо отзывается в нашем сердце сейчас, когда мы только что слышали повествование Евангелия, где дважды слово «Царь» было употреблено по-разному. Сначала на вопрос Пилата, Царь ли Он, Христос подтвердил это, сказав: ты сам Меня так назвал (ср. Иоан.18:37). А затем первосвященники, которые должны были знать, Кто есть Истинный Царь, закричали сами и побуждали кричать народ, что нет у них другого царя, кроме кесаря (ср. Иоан.19:15), т.е. кроме римского императора.

Это утверждение, что Бог – Царь, проходило потом через всё начало бытия Церкви. За это именование – Господин и Бог, за отказ назвать этими словами императора христиане готовы были идти и шли на смерть, на мученические страдания. Значит, это слово, это утверждение: «Господи Царю» – это не просто одна из многих формул обращения к Богу, которые есть в наших молитвах. Это есть нечто Самим Христом о Себе сказанное, причём сказанное за часы перед Голгофскими страданиями. Это есть нечто подтверждённое кровью мучеников на протяжении целых трёх столетий.

Что же значит «Господин и Бог»? Это утверждение означает, что христианин свидетельствует: в жизни нашей только Один Владыка, при этом Владыка этот – Абсолют, Он Монарх, Он Император, Он Царь. В Его власти над нашей жизнью нет никаких ограничений. В ней нет и не может быть никакого отстаивания своих прав с нашей стороны: мол, «здесь я себя считаю господином своей жизни, в эту часть моей жизни я не пускаю Бога».

Но и другое мы должны признать: Бог с нашей жизнью, как и с судьбами всего мира, может сделать всё, что хочет. Это не всегда нами понимается, часто не понимается, не всегда тем более легко принимается, часто это просто то, против чего мы восстаём, но мы должны внутренне принять, что это есть Его воля благая, совершенная и не имеющая никаких ограничений. Только она есть в судьбах мира, и только она есть в судьбах человека. Только Он есть Господин и Царь всего.

Если это не так, то дальнейший путь будет таков, каков он был у первосвященников. Они ведь тоже по-своему хотели благого. Они хотели блага для своего народа. Они хотели лавирования между Иродом, Пилатом, римским императором. Конечной целью они ставили освобождение своей страны и истинной, как они считали, веры от господства того самого языческого императора, которого ради будущего блага сейчас они готовы были, в сердце не признавая, зная, что это не так, признать единственным царём, сказав: «Нет у нас царя, кроме кесаря» (Иоан.19:15). Они даже Пилату возражали, говоря, что если он по-другому поступит, то он от этой истины, от этой нормы отступится. Так вдруг произошло это страшное свидетельство верующих людей – верующих в глубинном смысле, ибо они должны были хранителями веры, порядка и неприкосновенности Церкви и её строя. Они дошли до такого отступления, что языческого императора признали единственным царём для них и для народа. Начинается же как раз с того, что внутренне они не считают, что Бог – Конечный Вседержитель и Господин этого мира и жизни народа. Они полагают, что жить, считая только Его владыкой, невозможно, что в этом мире всего нужно достигать теми или иными компромиссами, умом, хитростью, силой, но только не вручением всего Богу до конца.

Этот путь потом неоднократно пройден и в истории Церкви, и в судьбах конкретных людей, и нас касается. Когда возникает возможность выбора между человеческими договорённостями с, казалось бы, малым отступлением от упования и предания всего Богу, и преданием в себя Ему до конца. Часто нам хочется поступить по человеческим договорённостям, как когда-то хотелось иерархам и иным думать, что они человеческими договорённостями спасают Церковь, забывая, что Церковь спасает только Христос. В отношении своей жизни нам никогда не следует думать, что кто-то иной может быть нам владыкой, и что, отступая от Бога, мы можем эту жизнь устроить. Только Он – Господь и Царь.

Что же мы просим у Него в молитве Ефрема Сирина? В третьей заключительной её части мы просим «зрети своя прегрешения». Вы знаете, что по отношению к грехам у нас с вами существует два ложных подхода. Один – затушёвывать свой грех, стараться его приуменьшить, стараться оправдать себя в своём грехе жизненными обстоятельствами, в конечном итоге возлагая вину на Бога, потому что кто как не Он даёт эти жизненные обстоятельства и свойства нашего характера. Второе ложное отношение к грехам – при видении их, при признании, что я человек грешный, и другое внутреннее согласие: мне от этих грехов никуда не деться, я с этими грехами одно.

Но то зрение греха, о котором говорит Ефрем Сирин, подразумевает две вещи. Это и неоправдание себя в грехе, и неотождествление себя со своим грехом настолько, чтобы считать, что я без него уже не существую, что меня как личности без моего греха нет и быть не может. Покаянное зрение греха подразумевает осуждение себя, но при этом с упованием на Бога – Царя, Господина и Владыку, Который может меня от греха избавить.

Условием пути к этому избавлению, вновь и вновь повторяемым нам Церковью, является искреннее неосуждение ближнего, другого человека. Это неосуждение исходит из вышеупомянутого смиренномудрия: «Я знаю о себе, что я есть. Кто я такой, чтобы быть судьёй брату своему?» Даже если мне кажется, что я по внешним признакам не имею тех грехов, которые имеет кто-то из знаемых мною – я же знаю о себе, что окажись я в обстоятельствах этого человека, имей я его дарования, его богатство, его смелость, его решительность, я бы много таких грехов сделал, каких, может быть, он в своих обстоятельствах никогда бы не допустил. Хотя человек может сказать: «Я не имею того перечня видимых согрешений делом, которые имеют другие», но кто из нас может сказать в сердце, что он бы не сделал худшего, окажись он в подобных обстоятельствах. От этого смиренномудрого помысла проистекает неосуждение людей, которое не есть надевание розовых очков по отношению к окружающей действительности, к поступкам людей. Это неосуждение – непоставление себя выше кого бы то ни было и, главное, внутреннее, глубокое желание каждому человеку, как мы себе того не на словах желаем, спасения и вечной жизни при трезвом видении того, что вокруг происходит. Если мы трезво понимаем людей вокруг себя и при этом с жалостью желаем им вечной жизни и готовы молиться за это, и готовы там, где это возможно, за это по отношению к нашим ближним бороться разными путями: от уничижения до противостояния, от содействия доброму до деятельного противодействия злому, но ради спасения души человека, а не по причине неприятия, осуждения или отталкивания, то это то, о чём говорит молитва прп. Ефрема Сирина, о чём говорит святой.

И, наконец, четвёртая часть этой молитвы вновь есть утверждение – святой говорит: «Яко благословен еси, – обращаясь к Богу, – во веки веков. Аминь». Это очень мужественное утверждение, к которому призывает нас преподобный отец. Призывает нас сказать: что бы ни было, какие бы мы ни познали гонения, беды, несправедливости, видимое торжество греха, собственные падения, измены друзей, хрупкость земного бытия, когда сегодня крепкий и сильный человек завтра становится немощным идиотом, какова бы ни была хрупкость земного счастья, возвышающегося в часы человеческих отношений, – мы готовы сказать Богу, что Он благословен. Что Он любовью Своей печётся об этом мире, что нашу жизнь мы от Него принимаем не как муку и тяготу, но как благословение. И за эту жизнь и за этот мир мы будем стремиться, пусть с усилием, пусть иногда с понуждением себя, сказать: «Ты, Боже, благословен. Я с благодарностью эту жизнь и этот путь принимаю».

Вот так помогает нам на великопостном пути великий учитель покаяния и свидетель подлинного христианства святой Ефрем Сирин. Ещё долго, долго до Страстной, ещё долго до того дня, когда эта молитва перестанет читаться, мы будем повторять её в храме или в домашней молитве, будем вновь и вновь употреблять усилие, чтобы молитва эта глубже входила в наше сердце и в наше понимание, была не только в верхнем уровне сознания, в понимании слов, но и глубже, внутри, в сердце, там, где и происходит внутреннее перерождение человека, которое святые отцы называют покаянием.

Аминь.