«Уйти по воде»: взгляд психолога

Читать роман нелегко: он и мрачноват, и выводит на свет многие проблемы, которые порой хочется не замечать. Но, может, иногда нужна такая горькая пилюля? Не всем, конечно, но тем, у кого болит душа о пути в духовной жизни. Особенно тем, кто переживает, что достоинство христианства велико, а достоинство христиан, по словам Николая Бердяева, — не всегда.

Нина Фёдорова показывает жизнь Русской Православной Церкви девяностых и нулевых годов с ее романтикой и неофитством. При этом акцент делается в основном на негативных моментах: ревности не по разуму, попытках послушания духовнику в миру как в монастыре, токсичных священниках-манипуляторах и прихожанах, которые их боятся. Конечно, этот образ церковной жизни основан на реальных событиях и переживаниях автора, его не назовёшь карикатурным, но всё же чувствуется некоторая односторонность.

Именно поэтому «Уйти по воде» контрастно выделяется на фоне современной художественной литературы о Церкви. «Перед вами драматичная история последствий добрых намерений, не учитывающих лишь одного: человеческой свободы», — отмечает писатель Майя Кучерская, автор другого нашумевшего романа о церковной жизни — «Бог дождя». Действительно, здесь нет одного, но самого главного.

В чем вера, брат?

Первое, что бросается в глаза — отношения героев с Богом построены на страхе. Не чувствуется плодов духа, о которых писал апостол Павел: любви, радости, мира, долготерпения, благости, милосердия, веры, кротости, воздержания (Гал. 5, 22). В системе, описанной автором, во главу угла ставятся совсем другие вещи. Вспоминаются фарисеи, которые тоже давали десятину с мяты, аниса и тмина и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру (Мф. 23, 23). По части исполнения обрядов им не было равных, но людьми они были неприятными — до такой степени, что распяли Мессию. Кстати, подобная религиозная модель жива и в современном иудаизме — возьмём вышедший в этом году сериал «Неортодоксальная».

В вере героев Фёдоровой нет радости и надежды, она не проживается ими как жизненный фундамент. Опорой становится обрядовая сторона без понимания смысла действий, а порой даже суеверия и предрассудки. Прочным такое основание не назовёшь.

Не получается опереться и на священников, которые в основном показаны как манипуляторы, заботящиеся о своих интересах. Сплошь и рядом нарушается принцип отделения греха от грешника, поступок отождествляется с человеком: не «ты плохо поступил», а «ты плохой». При таких установках нельзя говорить о настоящем смирении, которое состоит в адекватном восприятии своих достоинств и недостатков. Человек может назвать длинный перечень грехов, но почти не знает себя. А ведь самоуничижение — обратная сторона гордыни, поэтому герои культивируют собственную исключительность: мы лучше всех, все погибнут, а мы спасемся.

В таком мире нет никаких оттенков и полутонов — только чёрное и белое, можно и нельзя. Не остаётся место живому человеку — грешному, но стремящемуся к Богу, умеющему думать и чувствовать. Кстати, в системе именно эти два действия под запретом: нельзя доверять уму и чувствам, они обманут. Как тут вырасти во взрослого человека в меру полного возраста Христова (Еф. 4:13)... 

Фото: Preachitteachit.org

Непринятое и не воспринятое

Проповеди священников в книге полны двойных посланий: борись с собой чуть ли не до смерти, но не надейся на спасение, а то впадёшь в прелесть. Многие правильные вещи подаются без любви и превращаются в издевательство. Мнение духовника — неоспоримая истина, вопросов быть не должно. Но в финале духовник главной героини, Кати, теряет свой вес: как считает девушка, он изолгался, а ложь подтачивает любую громаду.

Для Кати вера так и не стала жизненной потребностью, а в подобной токсичной системе ей становилось только хуже. Поэтому и уход героини из Церкви неудивителен и закономерен. Человек стремится бежать оттуда, где ему причиняют боль, а ничего другого Кате не предложили. В итоге формируется мазохистический тип личности: во главу угла ставится страдание как таковое, без осмысления и стремления измениться.

В психологии есть понятие интроекта — установки, убеждения или желания, которые не соответствуют мировоззрению личности не восприняты на глубине, а часто и отвергаются ею. Порой интроекты сформулированы как запрет: девочкам нельзя злиться, мальчики не плачут. Возникает ощущение, что вера для Кати была одним сплошным навязанным ей интроектом.

«… Монастырская аскеза предназначена для взрослых людей, принявших сознательное решение "отсечь свою самость", которая у них уже вполне сформировалась, а попытки ее применить к детям приводили лишь к тому, что эта самость у них так и не возникала, — пишет в рецензии на книгу библеист Андрей Десницкий. — Из детей, по сути, лепили удобных и полностью зависимых существ, в идеале начисто лишенных свободной воли, что-то вроде домашних животных. Самое главное, что так долго не может разрешить себе Катя, героиня книги — это быть собой, проживать собственную жизнь, принимать самостоятельные решения».

Есть ли надежда?

«Очень ценно <…> что раздался голос "детей", которых вроде бы, с такой любовью воспитывали в вере. И вот… они ощутили себя обманутыми. Далеко не во всем я с Ниной согласна, у меня совсем другие отношения с церковью, — отмечает Майя Кучерская. — И все же эту исповедь важно выслушать и православным родителям, и учителям, и священникам».

Думаю, надежда все-таки есть. Люди лечатся не знанием, а отношением — что в Церкви, что в кабинете психолога. И в жизни героини появился человек, который помог ей вырваться из замкнутого круга, «уйти по воде».

Неслучайно название романа отсылает к эпизоду из Евангелия, когда апостол Петр шел по воде за Христом. За Христом! А значит, не все потеряно.