Подростки, начавшие своё дело, рассуждают об успехе

Фото: Mel.fm

Дети-старшеклассники из нескольких семей вместе с психологом Юлией Старостиной рассказали порталу Мел.фм о том, стоит ли думать о будущей карьере еще в школе.

«Чем младше ребёнок, тем важнее, получает ли он удовольствие от процесса»

Варвара Карпова учится в 10-м классе и параллельно развивает стартап-проект, который поможет подросткам зарабатывать карманные деньги. Многих ее талантливых ровесников не берут на работу, потому что им всем ещё нет 18-ти. Чтобы решить эту проблему, Варвара создает рекрутинговый сервис для несовершеннолетних — там школьники будут находить вакансии, соответствующие по условиям всем требованиям законодательства РФ.

У самой Варвары, как правило, времени ни на что, кроме учёбы и проекта, не остаётся.

«С девяти утра до семи вечера я занимаюсь учебой. В девятом классе, когда я начала создавать проект, была ещё и подготовка к ОГЭ. После этого час я посвящала школьным заданиям, которые накопились за день. И уже где-то с семи до девяти вечера занималась развитием стартапа вместе с командой. Вечером оставалось совсем немного времени, чтобы почитать и пообщаться с друзьями. В семье меня всегда только поддерживали: у нас принято, что я сама составляю график задач на день, родители мне доверяют», — говорит она.

Отец Варвары — Сергей Карпов — считает, что такая самостоятельность отчасти диктуется школьной дисциплиной: «В школе, где Варя учится, строгие временные ограничения на выполнение заданий, поэтому тут два варианта: либо ты учишься, получаешь знания и хорошие оценки, либо попадаешь в положение "вечно неуспевающего" и просто не усваиваешь программу — чего мы, конечно, не хотели бы. У Вари есть понимание, что надо всё делать своими силами, поэтому ее самостоятельность — осознанная необходимость».

Варвара Карпова. Фото: Mel.fm

По мнению Сергея Карпова, детство должно быть свободным и беззаботным до определенной степени и возраста, а полезные занятия — в первую очередь интересными: «Жестких навязываний со стороны родителей в детстве не должно быть. Нужно общаться, выяснять, что ребёнку нравится. Может быть, что-то рекомендовать, подсказывать, советовать. Ведь нередко подростку сложно самостоятельно определить свою область увлечений».

Ставить интерес во главу угла предлагает и психолог Юлия Старостина. «Важно, чтобы родитель понимал, что чем младше ребёнок, тем важнее, получает ли он удовольствие от самого процесса. Результат тоже важен, но гораздо важнее развитие интересов и мотивационной сферы. Это поможет в дальнейшем не столкнуться с тем, что к 14–15 годам ребёнку уже "ничего не интересно", "он только играет в телефон, и всё", "лень раньше него родилась". Кстати, часто за этим скрываются вполне реальные интересы подростка, просто он не хочет о них говорить родителю или родитель их уже обесценивал раньше».

«Желание заниматься бизнесом у меня появилось в пять лет»

Как правило, школьники всерьёз задумываются о будущем в старших классах. Это и понятно: нужно определиться с предметами для ЕГЭ, выбрать вузы для поступления. Но одиннадцатиклассник Дима Быстров ещё в пять лет понял, что станет предпринимателем.

«Первое слово, которое я написал, — это "олигарх". Уже тогда я хотел заниматься бизнесом. Лет в восемь или девять это превратилось в мечту, к двенадцати годам стало целью», — вспоминает школьник.

По мнению психолога Юлии Старостиной, дети именно в этом возрасте учатся ставить цели: умение планировать на несколько шагов вперёд и логическое мышление формируются в 12–13 лет.

Сейчас Дима Быстров развивает сервис онлайн-консультаций с ветеринарами для владельцев домашних питомцев. Платформа уже помогла 30-ти клиентам, но останавливаться Дмитрий не собирается. Заработанные в будущем деньги он мечтает инвестировать в программы инновационного образования для детей.

Дима Быстров. Фото: Mel.fm

И хотя проект отнимает много свободного времени, Дима об этом совсем не жалеет: «Я получаю удовольствие от того, чем занимаюсь. А занимаюсь я делом, в которое верю. Да и вообще — я не особо-то напрягаюсь. Вы не думайте, что я постоянно сижу за учебниками или думаю о том, как мир изменить или бизнес развить. Я позволяю себе гулять с друзьями — не так часто, как большинство, но меня это ничуть не расстраивает».

Такой настрой у Димы отчасти потому, что перед глазами был пример старшего брата, тоже предпринимателя. Их отец вспоминает, что Дима ездил с братом на лекции по менеджменту и экономике, куда его с трудом пропускали. Но интерес, несмотря на это, сохранялся и сохраняется до сих пор.

Он считает, что принуждать детей не нужно, а лучше — всячески поддерживать: «В нашем случае это поддержка методологическая: что-то я ему подсказываю — авторов, книги, системы общения с людьми. По возможности оказываю финансовую поддержку. Но главное — поддержка моральная. Нужно верить в детей, а мы в него верим. Без веры в детей жизнь теряет смысл».

«Мы даем ребенку возможность ошибаться»

Одиннадцатиклассник Асад Губан-Заде тоже занимается собственным проектом — порталом, который объединяет начинающих и профессиональных геймеров. Однако с самоорганизацией у Асада иногда возникают сложности — у него есть проблемы с тем, как правильно распределять свободное время.

«Часто пропадает желание делать что-то полезное. Например, я могу просто общаться с ребятами, когда лучше было бы уделить время чтению книг. Могу зависнуть в видеоигре, хотя и понимаю, что это не очень полезно. Поэтому мне помогает папа — мы регулярно договариваемся, сейчас вот экспериментируем с отчётами: я прихожу к нему, рассказываю, что выполнил, что надо сделать, мы расписываем цели, выделяем свободное время, чтобы поиграть», — рассказывает Асад.

Отец Асада Бехнам говорит, что все вопросы в семье решаются через договорённости: «Мы общаемся, делимся информацией. В субботу-воскресенье садимся за один стол и завтракаем вместе, вечерами ужинаем. Мы узнаем, что ребёнку интересно, от чего он получает удовольствие, в какой сфере себя видит. А если ему что-то не нравится, пытаемся понять почему, чтобы вместе искать решение. И самое главное — даём возможность ошибаться. Да, его нужно направлять, но ни в коем случае не ограждать от проблем. Если он получает негативный опыт — помогать с ним справиться. Что касается школьных заданий, мы ввели такую модель: делим всё на спринты и по спринтам решаем задания. По пятницам получается небольшое стендап-шоу, когда ребёнок рассказывает, что он сделал и какие оценки получил».

Асад Губан-Заде. Фото: Mel.fm

Юлия Старостина говорит, что способность планировать и ставить цели во многом определяется родительским опытом: «Это в первую очередь толерантное отношение к ошибкам ("Не ошибается только тот, кто ничего не делает"), расширение зоны ответственности, когда сначала взрослый ребёнку помогает, но постепенно способность ставить цели, понимать, чего ты хочешь, и оценивать возможности переходит к ребёнку. А всё, что делается через силу, вызывает протест, особенно у подростков. Здоровый, уверенный в себе, знающий, что его любят, подросток с большей вероятностью добьется успеха в жизни, чем тот, которого постоянно заставляли заниматься и ставили перед ним высокие цели».

Такой подход привёл к тому, что Бехнаму ни разу не приходилось заставлять сына учиться.

«Я не думаю, что поколение этих детей через силу можно чему-то научить. Можно разве что покалечить психику и максимально отдалить от тех задач, которые нужно решать. Вместо этого можно диалогом, объяснением, логикой подводить к тому, чтобы они сами поняли, что это им важно и нужно», — говорит Бехнам.