Читалка психолога Варвары Негрий: притчи, Фрейд и книги жарких стран

Варвара Негрий

Жюль Сюпервьель, «Дитя волн»

Для начала расскажу, как ко мне попала эта замечательная книга. Во втором гуманитарном корпусе, где я сейчас работаю, идет ремонт. Сотрудникам приходится время от времени перемещаться из кабинета в кабинет и помогать коллегам с переездом. Так, в заброшенных архивах одной учебной части, среди тонн бюрократических бумаг и папок мне попалась на глаза маленькая голубая книжка с приятной картинкой на обложке. Она была совсем новенькая, ее ни разу не открывали, а стоял 1992 год выпуска.

Это оказался сборник рассказов и притч французского писателя Жюля Сюпервьеля «Дитя волн». Чтение сборника перед сном скрасило несколько моих вечеров. Книжечка небольшая, в ней всего около десятка притч, но она подарила мне совершенно волшебные впечатления.

«Дитя волн» – название одной из притч, где рассказывается о девочке, которая живёт одна в городе-острове, пытаясь разгадать свою тайну и тайну этого места. Истории в сборнике совершенно разные. Главными героями могут оказаться и люди, и животные. Например, в книге есть притча про Быка и маленького Иисуса. Причем, что меня поразило, повествование идет от лица Быка. Преисполнившись светом, он описывает свои душевные терзания и трансформацию. Запомнился мне также сюжет про девушку, которая обладает чудесным голосом скрипки и как ей тяжело живется с этим даром.

Этот ряд непохожих друг на друга зарисовок может, пожалуй, объединить минорное настроение, так как заканчиваются все притчи обычно грустно. Но эта грусть – легкая и светлая, приглашающая к размышлению об основных ценностях этого мира и принятию реальности такой, какая она есть. Находишь в этом свое очарование и красоту.

После прочтения я решила отдать эту книжку одному из студентов, потому что мне не хотелось, чтобы «Дитя волн» пролежало на полке еще тридцать лет – теперь уже у меня. Хотелось бы, чтобы эта книга продолжала свое путешествие к читателям и дарила им такие же приятные эмоции, как и мне.

Паоло Бачигалупи, «Заводная» и другие

Эту книгу мне подарили на День рождения еще в 2019 году, как раз перед пандемией. Последний факт очень важен, потому что действие в книге происходит в XXIII веке, где господствуют экологические проблемы, последствия генной модификации и… внезапно возникшая эпидемия. Книга 2009 года, теперь кажется забавным, что автор в свою фантастическую книгу о будущем через два столетия включил актуальные проблемы настоящего времени.

«Заводную» я начала читать как раз во время пандемии, чему очень рада, так как она сделала восприятие более живым, а сюжет более близким.

В книге много героев, но хочется выделить троих: молодой бизнесмен Андерсон, старик Хок Сен и девушка-«пружинщица» Эмико. Андерсон, сотрудник компании «Агроген», пытается найти банк семян в Тайланде, так как в мире практически не осталось привычных нам агрокультур. Хок Сен работает на заводе, изготавливающем пружины, и пытается узнать тайну ее изготовления, чтобы вернуть былую славу своему роду. На заводе происходит авария, начинается эпидемия, и старик тщательно укрывает информацию о заражении. Эмико — генномодифицированный «новый» человек, выведенный японцами для помощи и ублажения. Но однажды хозяин оставляет ее в Таиланде, так как вести ее на родину было экономически невыгодно. В итоге девушка остается в недоброжелательном обществе, ведь в Тайланде, в отличие от Японии, таких высмеивают и унижают, называя «пружинщицами». Климат Бангкока не подходит для новых людей – они перегреваются и нелепо дергаются, как раз эта особенность и дала повод для прозвища. В реальности, которую преподносит нам Паоло Бачигалупи, существуют социальные группировки (например, корпорации, взявшие под контроль пищевую продукцию и изменившие экологию), между которыми ведется идеологическое соперничество. 

Роль рассказчика поочередно переходит от одного героя к другому, что позволяет узнать цели и мотивы персонажей. Такой прием очень интересен, особенно когда дело доходит до конфликта между героями, так как читателю сложно встать на чью-либо сторону, отчего еще интереснее, как все разрешится. Концовка книги вызвала у меня неоднозначные чувства, но удовольствие от прочтения я получила. Эта книга стала хорошим сопровождением к событиям 2020 года, и сейчас понимаешь, что фантазия автора десятилетней давности не про такое уж и далекое будущее. 

Зигмунд Фрейд, «Психопатология обыденной жизни»

Эту книгу я помню со времен студенчества, она в самом деле замечательная! В рамках своего курса по психоанализу для студентов хочется пустить в ход примеры из «Психопатологии…». Чтобы освежить их в памяти, я решила перечитать этот труд.

Не-психологу некоторые тексты специальных научных трудов кажутся очень сложными. Да и психологу, наверное, тоже: когда я читала про взгляд Фрейда на мотивы, либидо, мортидо и так далее – голова шла кругом. А «Психопатология обыденной жизни» в студенческие годы (где-то на втором курсе) показалась глотком свежего воздуха, потому что все было понятно и даже весело.

В начале XX века как таковой консультативной психологии не было: она только появлялась как наука и была больше про психиатрию, а не про «диванное консультирование». Обычными людьми стали заниматься только после таких страшных событий как Первая и Вторая мировые войны, Великая депрессия и тп., – к 50-60-ым годам. Именно тогда специалисты разных профилей обратили внимание, что обычный человек тоже имеет проблемы: он может потерять смысл жизни, ориентировку, понимание того, что ему нужно, может поддаться разочарованию после всех войн, поскольку основы гуманизма были подорваны.

Сама психология как наука появилась в 1879 году, когда Вильгельм Вундт открыл экспериментальную лабораторию. Он стал изучать сознание, пытался поделить его на кусочки и измерить. Потом с ним стали спорить другие психологи, считая, что нужно изучать не только сознание, но и поведение, обратить внимание на методы исследования и так далее. Среди этих спорящих был Зигмунд Фрейд. Он говорил, что нельзя ограничиваться только сознанием, поскольку самое интересное – в бессознательном. Ученого интересовали именно проблемы людей, а точнее, возникновение разного вида неврозов.

Это уже все-таки не та «чистая» психиатрия, какая была до него и в его время, Зигмунд Фрейд приближался к консультативной психологии. И его психоанализ, каким бы странным ни казался, до сих пор актуален, люди до сих пор работают по его методам: я сама, например, использую фрейдовский психодинамический подход.

Я работаю в психодинамическом подходе. Он назван так потому, что фокусируется на динамике психики. Если бы наша психика была статична, то не было бы надежды на то, что человеку станет лучше, поскольку ничего не меняется. Если человек долго переживает стресс, то это может перейти в хронические заболевания, поскольку энергия, по Фрейду, не может просто испариться. Ее можно или сублимировать: нарисовать картинку, заняться спортом – и это будет считаться социально-одобряемым действием – или может произойти психосоматика, или человек, например, накричит на кого-то. В любом случае, эта энергия должна куда-то уйти. И если она уходит внутрь, то она может потом выплеснуться. Здесь подходит выражение про «последнюю каплю».

Меня также привлекает, что книга написана простым языком. Как ученого, меня заинтересовал стиль речи. Он считается научным, хотя при этом у Зигмунда Фрейда не было доказательной базы или статистики. Вот, например, один из смешных, непонятных мне моментов из книги: женщина достала конверт с деньгами, порвала его и положила обратно. Потом она поняла, что сделала что-то не то. Зигмунд Фрейд интерпретирует это так: она хотела ребенка или, наоборот, не хотела. Вывод очень странный, нелинейный и непонятный. Сейчас, чтобы утверждать подобное, необходимо проводить исследования на большой выборке с перепроверкой статистики. А в то время считалось нормой, когда люди писали книги, опираясь на свой опыт, на собственные интерпретации, предположения. К такой книге, будь она выпущена в наше время, в лучшем случае отнеслись бы несерьезно.

Помимо примера с конвертом, Фрейд приводит множество других: он говорит не только о случаях клиентов, но и о своих собственных. Например, как он забыл чью-то фамилию, а потом понял, что она созвучна с фамилией другого человека, с которым он поссорился.

То, как ученый разбирает каждый случай, заставляет задуматься и обратить внимание на себя. Любая хорошая классическая психологическая литература поворачивает нас к самому себе. Это и хорошо, и плохо, потому что, например, если вы будете читать словарь психиатрических болезней, то обязательно все их у себя найдете.

Зигмунд Фрейд

Я окончила клиническую кафедру, у нас было много «коварных» предметов. Сначала начинаешь все примерять, но потом понимаешь, что ничего страшного. Психопатология обнаружения обязательна: каждый раз, когда вы будете что-то случайно делать, вы будете обращать внимание и задумываться, случайно ли это. Для Фрейда же случайностей не существовало вообще.

Сознание он понимал так же, как в начале XX века и другие психологи – просто как фокус внимания. Предсознательное – это то, что можно вспомнить и достать «как из кармана». А бессознательное достать, как он считал, без специальных методов или ситуаций нельзя. Но во снах («сны – королевская дорога в бессознательное»), при гипнозе или обратив внимание на, казалось бы, случайную ошибку, можно вывести свои глубинные идеи и установки.

Поэтому после того, как вы овладели этими знаниями, хочется применить их для разгадки себя, узнать, почему же вы ошиблись. Скажем, вы хотели подняться по лестнице на пятый этаж, а дошли до самого чердака или, наоборот, спустились ниже. Почему? Фрейд разбирает реальный пример и излагает версию: герой прошел выше своего этажа, поскольку в этот день он чувствовал себя очень возвышенно – вышла статья, профессионально для него важная, повышающая его авторитет в глазах коллег. Для него пойти вверх – это бессознательно чуть-чуть перепрыгнуть себя (этаж). Это интересная мысль.

Как психолог скажу, что абсолютно одинаковые ошибочные действия разными людьми могут по-разному интерпретироваться, и это нормально, потому что у одной ошибки могут быть разные мотивы. Важно, какие сведения содержатся в нас самих, какие ассоциации возникают, тогда становится просто и понятно. 

Говорят, что Зигмунд Фрейд так описывал свой метод психоанализа: перевести что-то из бессознательного в сознательное, в результате чего человек ощутит катарсис. Осознание вытесненного – для него этого было достаточно. Однако современные исследователи говорят, что достигнуть этого катарсиса пациентам удавалось благодаря фрейдовской харизме.

Все доставать не нужно, но травмы и неврозы – обязательно.

Психолог – такая интересная профессия потому, что наш метод – это мы сами. У слесаря – инструменты, у лесоруба – топор, у психолога – только наша голова и речь. Поэтому каждый психолог получается по-своему уникальным.

Варвара Негрий

Бывало, Фрейд и его ученики находили причину проблемы, но клиенту лучше не становилось. В моей практике тоже такое бывало, но по своему опыту могу сказать, что узнать причину – это еще не осознать проблему. Важна постепенность принятия. Например, мы узнали плохую новость, сначала она воспринимается как данность, но потом появляются негативные эмоции, плохое не принимается, отрицается. Мы можем рассказать про постигшую нас беду бесстрастно потому, что осознание запаздывает, но рано или поздно все равно приходит.

Относительно примера с девушкой. Почему у него вообще было много таких случаев, а сейчас мы с подобным практически не сталкиваемся? Потому что надо помнить, в какое время он жил. Тогда большинство его клиентов были состоятельными дамами, чьими-то женами. В основном это была определенная прослойка общества. Кроме того, тогда в культуре было давление на женщин, они должны были быть правильными. Девушка хотела выразить негатив, но не могла. Образ женщины, принадлежащей к этому слою общества – невинный и святой. Беременных женщин вовсе увозили на дачу. Ей было нельзя появляться с мужем, иначе все сразу могли понять, что предшествовало беременности, а тема секса была табуирована. 

Однако мужчины могли изменять – тогда это было повсеместно – а женщинам полагалось закрывать на это глаза. У них были другие неразрешимые трудности: конфликт между навязанной установкой «я должна быть хорошей» и принятием образа жизни мужа, предпочитавшего девушек легкого поведения, приводил к неврозу, когда вытесненное желание побеждалось требованием быть правильной. Из-за этого могли начаться истерические дуги, когда позвоночник вытягивался дугой, истерическая слепота и многое-многое другое. 

Фрейд вводил совершенно новые идеи, когда царствовала психология сознания. Когда он писал эту книгу, то специально преподносил свои утверждения, которые оспаривали общепринятую традицию, более радикально. Это делалось, чтобы до определенного уровня смягчить формулировки, когда начнется критика. Например, он писал: «Секс – это все», критики указывали на его пансексуализм, и он соглашался, что секс не все. Я думаю, так было задумано, чтобы теория выжила несмотря на обилие критики. Когда я выпускалась, была популярна гештальтпсихология и нарративная психология, и в каждой из этих методик можно найти элементы психоанализа.

Единственное негативное качество Зигмунда Фрейда, по словам его учеников, было в том, что он негласно заставлял давать клятву его постулатам. Можно было вносить что-то свое, но спорить с основными положениями – нельзя. Карл Юнг, научный наследник Зигмунда Фрейда, пересмотрел структуру психики, из-за чего между Фрейдом и его знаменитым учеником произошла ссора, определившая их дальнейшие отношения. Например, Юнг отказался от теории экстраверсии-интроверсии, поскольку считал, что в разных ситуациях человек ведет себя по-разному: можно стесняться общаться с кем-либо и в то же время с друзьями вести себя абсолютно открыто. Он рассматривал действия с точки зрения ориентировки на внутренний или внешний мир.

К сожалению, стереотипов в трактовке тех или иных идей масса. Многие блогеры пересказывают книги Зигмунда Фрейда или Карла Юнга своими словами, и их зрители получают недостоверную информацию.

Маргарет Марк и Кэрол Пирсон, «Герой и бунтарь»

Одна из распространенных ошибок, что Карл Юнг выделял 12 архетипов личности – он выделял бесконечное множество, а число 12 связано с именами современных психоаналитиков Маргарет Марк и Кэрол Пирсон. Они выделили их через призму рхетипических образов, которые можно использовать в рекламе. Например, сейчас в обществе сильно проявлен архетип искателя, который постоянно в пути, в развитии. Поэтому появилось кофе с собой – «не останавливайся и иди», поэтому популярны тренинги личностного роста, массажи, постоянное самосовершенствование. Этот архетип используется рекламой как рычаг давления на человека: зрителю показывают, как герой включает робот-пылесос или стиральную машинку и идет дальше.

Карл Юнг мог описывать похожие архетипы, так как говорил об их бесконечности. Например, из сказок можно взять архетип Золушки-сироты, который встречается часто. Знаменитый Гарри Поттер имеет тот же архетип: оба сироты, оба жили среди неприятных родственников. И Гарри перепачкан пылью-золой под лестницей, где живет.

В какой-то момент я поняла, что в моей жизни должно появиться что-то еще кроме психологии, и решила пройти курс сценарного мастерства. Интересно было увидеть, как эти архетипы реализуют в кино, наполняют особым содержанием, сохраняя при этом их архетипический смысл.

Карлос Руис Сафон, «Тень ветра»

Эта книга входит в состав серии книг. И, прочитав ее, обязательно захочется прочитать всю серию. По счастливой случайности подруга студенчества подарила мне продолжение, о котором я даже не знала.

Я закончила университет в 2009 году, тогда же и прочитала эту книгу, и она мне так понравилась, что поделилась ей с подругой. Потом началась взрослая жизнь, видимся с ней редко. Через десять лет она подарила продолжение серии со словами: «Не могу держать в тайне, ты должна знать, чем все закончится».

Серия называется «Кладбище забытых книг» и состоит из четырех частей: «Тень ветра», «Игра Ангела», «Узник неба», «Лабиринт призраков». Моя любимая – первая: «Тень ветра».

Сам цикл – о событиях в Барселоне, которые развивались на протяжении нескольких поколений, и каждая книга посвящена одному из них. Мне нравится, что показано их взаимовлияние. Одна из книг посвящена событиям в Испании сразу после Первой Мировой войны. В «Тени ветра» поколение помладше – дети людей, которые пережили войну. Что интересно, когда я получила продолжение, я жутко захотела перечитать самую первую, поскольку боялась, что могла забыть какие-то важные детали. Однако все помню! 

Если рассмотреть «Тень ветра» с точки зрения архетипов, то главный персонаж подходит под архетип героя. Он преодолевает препятствия, пытается воссоединиться со своей девушкой. Еще у него архетип любовника в том смысле, что ради любимого человека он готов на все. Это микс героя с любовником, потому что спасает не все на свете, а именно свою девушку и их отношения.

Этот цикл не про персонажей, а про идею важности книг, человеческих историй. Главные герои – это несколько поколений владельцев антикварной книжной лавочки. В книге присутствует дух сказки близкий к фэнтези. Конечно, магов и прочего нет, но есть кладбище забытых книг.

Если вкратце, книга начинается с того, что отец, который владеет лавкой, куда-то ведет маленького Даниеля ночью и говорит что-то вроде: «Теперь, когда ты достаточно подрос, я должен тебе кое-что показать». Они приходят, открывают дверь, и мальчик попадает в огромный зал-лабиринт с книгами. Это место – кладбище забытых книг. Интересно, что если в первой книге этот момент казался сказочным, то при прочтении продолжения становится понятно, что это книги, которые пережили войну, потому что их спрятали. Маленький Даниель ходит и выбирает книгу, с которой начнет свой путь помощника отца в лавке. Затем этот томик становится причиной самых странных, невероятных, а местами и пугающих событий в жизни главного героя.

В книге есть небольшая отсылка к тому, что многие книги кладбища-библиотеки, попали туда, когда их авторы умерли или пропали. Когда бомбили Барселону, было много погибших, после них оставалось немного ценного, иногда это были книги. В произведении старичок-сторож ухаживает за книгами в тайном лабиринте кладбища как за живыми людьми. Мне показалось, что это сохранение памяти о людях, городе и событиях вопреки любым злым временам, которые хотят стереть их следы.

Подготовили Александра Егорова, Николай Иванов и Полина Угарова