Самуил Маршак: «Свои переводы я мог бы показать Пушкину...»
 |
| Самуил Яковлевич Маршак |
Мой друг, зачем о молодости лет
Ты объявляешь публике читающей?
А кто уж начал, - тот не начинающий.
(«Начинающему поэту»)
Мы знакомимся с поэзией Самуила Яковлевича Маршака в детстве и считаем это знакомство настолько прочным и проверенным, что в юности или зрелом возрасте о нем не вспоминаем. Разве что доведется почитать что-нибудь ребенку - тогда берем стихи о рассеянном с улицы Бассейной, о даме, которая сдавала багаж, о почтальоне с толстой сумкой на ремне...
А вот если придет в голову набрать в Яндексе «Маршак все стихотворения», становится очевидно, что Маршак - не только детский поэт. Даже, прежде всего, - не детский.
Чего стоят переводы сонетов Шекспира, которые Маршак сделал в годы войны, когда, казалось бы, в жизни не было никакого места для лирики. «Знаете, свои переводы сонетов я, кажется, мог бы показать Пушкину...», - сказал он однажды, в сотый раз переписывая один из стихов. Он же познакомил русского читателя с Робертом Бернсом, Джанни Родари, Уильямом Блейком, Эдвардом Лиром.
У него были и свои стихи, порой очень простые и незамысловатые, но никогда - легковесные. Недаром в собрания сочинений он включал в основном позднюю лирику: стихи о времени, смерти, старости и - любви.
* * *
Бремя любви тяжело, если даже несут его двое.
Нашу с тобою любовь нынче несу я один.
Долю мою и твою берегу я ревниво и свято,
Но для кого и зачем - сам я сказать не могу.
* * *
Мы принимаем всё, что получаем,
За медную монету, а потом -
Порою поздно - пробу различаем
На ободке чеканно-золотом.
* * *
Возраст один у меня и у лета,
День ото дня понемногу мы стынем,
Небо могучего синего цвета
Стало за несколько дней бледно-синим.
Все же и я, и земля, мне родная,
Дорого дни уходящие ценим.
Вон и береза, тревоги не зная,
Нежится, греясь под солнцем осенним.
* * *
Все те, кто дышит на земле,
При всем их самомнении -
Лишь отражения в стекле,
Ни более, ни менее.
Каких людей я в мире знал,
В них столько страсти было,
Но их с поверхности зеркал
Как будто тряпкой смыло.
Я знаю: мы обречены
На смерть со дня рождения.
Но для чего страдать должны
Все эти отражения?
И неужели только сон -
Все эти краски, звуки,
И грохот миллионов тонн,
И стон предсмертной муки?..
Из шекспировских сонетов
13
Не изменяйся, будь самим собой.
Ты можешь быть собой, пока живешь.
Когда же смерть разрушит облик твой,
Пусть будет кто-то на тебя похож.
Тебе природой красота дана
На очень краткий срок, и потому
Пускай к потомку перейдет она, -
Как бы опять к тебе же самому.
В заботливых руках прекрасный дом
Не дрогнет перед яростью зимы.
Пусть никогда не воцарится в нем
Безмолвье смерти, холода и тьмы,
Чтоб мог твой сын, оплакав твой конец,
Сказать, как ты: - Был у меня отец!
15
Когда подумаю, что миг единый
От увяданья отделяет рост,
Что этот мир - подмостки, где картины
Сменяются под волхвованье звезд,
Что нас, как всходы нежные растений,
Растят и губят те же небеса,
Что смолоду в нас бродит сок весенний,
Но вянет наша сила и краса, -
О, как я дорожу твоей весною,
Твоей прекрасной юностью в цвету.
А время на тебя идет войною
И день твой ясный гонит в темноту.
Но пусть мой стих, как острый нож садовый,
Твой век возобновит прививкой новой.
62
Любовь к себе моим владеет взором.
Она проникла в кровь мою и плоть.
И есть ли средство на земле, которым
Я эту слабость мог бы побороть?
Мне кажется, нет равных красотою,
Правдивей нет на свете никого,
Мне кажется, так дорого я стою,
Как ни одно земное существо.
Когда же невзначай в зеркальной глади
Я вижу настоящий образ свой
В морщинах лет, - на этот образ глядя,
Я сознаюсь в ошибке роковой.
Себя, мой друг, я подменял тобою,
Век уходящий - юною судьбою.
137
Любовь слепа и нас лишает глаз.
Не вижу я того, что вижу ясно.
Я видел красоту, но каждый раз
Понять не мог, что дурно, что прекрасно.
И если взгляды сердце завели
И якорь бросили в такие воды,
Где многие проходят корабли, -
Зачем ему ты не даешь свободы?
Как сердцу моему проезжий двор
Казаться мог усадьбою счастливой?
Но все, что видел, отрицал мой взор,
Подкрашивая правдой облик лживый.
Правдивый свет мне заменила тьма,
И ложь меня объяла, как чума.
Из Роберта Бернса
* * *
В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.
Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, -
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.
