Елена Николаевна Корнилова: «В детстве я вообще хотела быть учителем»
Область научных интересов профессора Корниловой - сравнительное литературоведение, сравнительная мифология и история мировой культуры. С этих интересных предметов мы и начали разговор...
- Вы все время занимались изучением мифологии. Почему именно этой темой?
- Вообще-то я занималась сначала сравнительным литературоведением. Еще во времена студенчества я ходила на спецкурс проф. Волкова по сравнительному литературоведению. Меня интересовали те параллельные явления, которые есть в литературе. И от этой методики я пришла к исследованию структур, которые неизменно присутствуют в литературе. Эти структуры называются архетипы. А архетип - явление мифологическое. Оперирование архетипическими структурами оказалось очень плодотворным для понимания литературного процесса. Тем более, что поначалу все казалось наполненным какими-то мистическими, загадочными смыслами. Теперь я понимаю рациональные основы присутствия архетипов и в нашем сознании, и в искусстве, и тем не менее это все равно увлекательное исследование, потому что с помощью них открываешь для себя те ракурсы литературного произведения, которые не сразу бросаются в глаза.
- Мифы в жизни помогают, они ведь связаны с психологией человека?
- Конечно, мифы связаны со структурой нашего сознания. И вообще, честно говоря, лучше понимаешь идеологические конструкции. Или понимаешь, по какому принципу строится психология человека, с которым имеешь дело. Ты видишь то, чего не видит сам этот человек, в какие дебри он заходит. И часто имеешь возможность ему помочь, если ты ему объяснишь, что происходит.
- Вы начинали как классический филолог с чтения курса по античной литературе, а потом стали заниматься более поздними периодами. Античность вам не так интересна, как романтизм?
- Ваш первый вопрос был про мифы. Мифы, которые широко распространены в европейской литературе, - это мифы античные, и они, по крайней мере частично, являются основой художественного мышления европейцев. Когда я стала заниматься проблемами мифологии более углубленно, в частности идеями Юнга, Леви-Стросса, структуралистскими приемами изучения литературы, я поняла, что античная мифология - результат длительного развития, а существуют гораздо более ранние мифологические конструкции, которые работают вообще во всем творческом сознании. Ведь литература возникла из мифологии, она и есть некая форма мифологии. Благодаря этому мне стали понятны механизмы, которые лежат в том числе в основе романтической литературы. Классика - это вообще базовая филология. Она позволяет понять литературный процесс наиболее полно. А когда у филолога классическое образование, он может в литературоведении заниматься чем угодно.
- А вы представляли себе, чем будете заниматься, когда поступали?
- Я думаю, что никто из нас не планирует это заранее. На самом деле такой подход - это опять же мифологическая структура. Он называется телеологическим. Это идея о некой заданности человека, о том, что работает некое Предопределение, и человек, только родившись, знает, чем он закончит. Такой подход мы можем наблюдать в жизнеописаниях великих людей прошлого. Например, Плутарх показывает те черты личности Цезаря, которые потом реализуются в диктатора. На самом деле это все же попытка последующего умозрительного построения, более совпадающая с нашим сознанием, чем с эмпирической реальностью. Человек, когда приходит в мир, просто попадает в определенную ситуацию и должен как-то реагировать на нее. Если это умный, рациональный человек, то он чаще всего использует те шансы, которые ему дают. Но бывает и наоборот. И даже существует такое поверье или, может быть, форма убежденности в том, что если человек не использует шанса, который ему дает жизнь, она дает ему все меньше и меньше этих шансов. Поэтому известные люди, которые сделали карьеру, просто хорошо и довольно точно выбирали ситуацию. Я думаю, что любой человек в жизни как-то ориентируется в происходящем и выбирает то, что оказывается для него наиболее приемлемым, может быть, близким к тем данным и склонностям, которые у него есть от природы. В детстве я вообще хотела быть учителем.
- Учителем?
- Да, когда я поступала в университет, хотела быть учителем, причем даже младших классов. А получилось не так, как хотелось. (Смеется.) Понимаете, судьба вот так распорядилась.
- Но потом вы все равно стали заниматься исследованиями западноевропейской литературы, причем поступили в аспирантуру на факультете журналистики.
- Ну, в какой-то степени да, потому что классическое образование дает широкие основы для филологических исследований. Это обычный процесс, хотя моя кандидатская диссертация была больше связана с Античностью, чем докторская. Человек ведь живет в реальности. Его интересует не только узкая специальность, он хочет применять свои знания более широко. Согласитесь, наши филологи-классики тоже много работали с западной литературой. Я поступила в аспирантуру на факультет журналистики, потому что у Я. Н. Засурского можно было заниматься наукой в любой области. Главное - чтобы ты делал это серьезно и качественно. Для аспирантов Ясеном Николаевичем были созданы идеальные возможности. И такой свободы работать в наше время, наверное, не было больше ни у кого, ни у одного руководителя. Журфак давал свободу. Это было большим счастьем!
- Что вы можете сказать по поводу того, что Ясен Николаевич больше не наш декан? Когда мы, студенты, узнали об этом, очень сильно расстроились.
- Конечно, было понятно, что когда-нибудь это благо завершится. Для меня это тоже был удар. Когда мы об этом узнавали, конечно, было очень грустно, но что делать в такой ситуации? Решение принимал Большой совет. Даже Ученый совет факультета журналистики поставили в известность. Конечно, мы желаем Ясену Николаевичу здоровья, процветания... Но ведь он у нас по-прежнему заведующий кафедрой. Он остался, а потом новый декан - Елена Леонидовна - его ученица, наконец, его бывший заместитель.
- Студентов волнует, будут ли в связи с этим какие-то кардинальные перемены в жизни факультета.
- Конечно, меня это тоже волнует. Боюсь, что я не могу угадать, что будет. Будем надеяться на некую стабильность, некую преемственность. Конечно, есть какие-то страхи, например по поводу нашего здания. Это здание замечательное. Оно «намоленное», в нем живет дух Московского университета. Дело ведь не в том, чтобы в здании сделали «евроремент» или что-то там еще...
- Будут ли нас переводить куда-то с Моховой или нет, волнует всех. Здание рядом с филфаком для нас строят?
- Нет, там уже все распределили. Ведь в университете появилось много новых факультетов, например педагогический. Или еще (я там читала риторику в прошлом году, меня Ясен Николаевич попросил) факультет глобальных процессов. Там попытаются объединить гуманитарные и естественные науки, алгеброй проверить гармонию. Я была знакома только с первым курсом, и у них еще не было ни одного выпуска. Нас в 90-е годы собирались перевести куда-то в Выхино, насколько я знаю. Но это все на уровне слухов, недостоверная информация.
- В этом году пары для студентов дневного отделения были увеличены до 1,5 часов. Как это отразилось на учебном процессе?
- Судя по студентам (я сейчас на 1-м курсе читаю), им тяжело. Час они сидят нормально. А уже последние 15 минут приходится применять довольно жесткие меры, чтобы привести их в рабочее состояние. Честно говоря, когда я училась и потом преподавала, мы работали по 1,5 часа. И на самом деле лекционный курс рассчитан именно на такой объем. Т. е. в этом году я успею прочитать все или почти все.
- Кого из известных ученых и знаменитых лекторов вам посчастливилось слушать за время учебы в университете?
- О! В этом смысле мне повезло, потому что конец 70-х - начало 80-х годов было временем расцвета отечественного литературоведения. В Московском университете тогда читали лекции такие выдающиеся ученые, как Сергей Сергеевич Аверинцев и Михаил Леонович Гаспаров. Михаил Леонович Гаспаров вел спецкурс по стихосложению, и это было поразительно увлекательно! Это был человек потрясающей эрудиции и удивительного обаяния. Интересные лекции по зарубежной литературе читал Леонид Григорьевич Андреев, Альберт Викторович Карельский. У нас на журфаке работали такие прославленные студентами лекторы, как Елизавета Петровна Кучборская, Галина Андреевна Белая, Эдуард Григорьевич Бабаев. Да и сам Ясен Николаевич читал необыкновенные лекции по американской литературе. Он тогда постоянно бывал в Америке, знал многих писателей, журналистов, литературных критиков лично и рассказывал такие удивительные вещи, которые нигде невозможно было прочитать. Я тогда так увлеклась американской литературой, что сделала несколько докладов на конференции американистов, которую каждый год проводит журфак, и часть своей кандидатской посвятила американскому материалу. Декан до сих пор считает меня американистом и не желает слышать ни про какие мои европейские интересы. Кстати, именно благодаря Ясену Николаевичу я живьем слышала таких ныне уже классиков мировой литературы, как Грем Грин, Г. Гарсия Маркес, Умберто Эко, Ален Гинзберг... Все они выступали у нас на журфаке - и это тоже везение для филолога!
- Есть разница в работе с русскими студентами и с иностранцами и в чем?
- Конечно. Естественно, наши более образованны. Потом, иностранцам тяжело. Несмотря на то что я работаю с магистрантами, все равно есть языковые трудности. Представьте себе на минуточку, сколько бы вам пришлось учиться, для того чтобы слушать лекции на китайском языке. К тому же китайцам, корейцам, вьетнамцам приходится входить в частности и детали европейской культуры - это тоже вызывает затруднения.
- Это как-то компенсируется знанием родной, восточной культуры?
- Разумеется. Но мне об этом очень трудно судить, потому что о культуре Востока я, к моему стыду, имею самые общие представления. Это общая проблема европецентристского образования. Кстати, у меня были студенты, которые очень хотели меня просветить. Они меня спрашивали, почему я не читаю лекции по искусству Китая, Индии. На что я им отвечала, что, к сожалению, не являюсь специалистом в данной области и вы мне больше можете рассказать о Востоке, чем я вам. Они мне приносили книги, CD-ромы... Но это все было сделано на китайском языке, так что картинки я посмотрела, но ничего прочитать, к сожалению, не смогла. Хорошо бы, конечно, в идеале съездить на полгодика на стажировку в Китай, посмотреть там все что возможно, ощутить атмосферу, послушать специалистов, взять доступные материалы на русском и английском языках - тогда другое дело...
Продолжение следует...
