Иркутские фермеры перевоспитывают арестантов и бомжей
Семья фермеров в Иркутской области вернула жизнь заброшенной деревеньке. Буквально на развалинах они создали крепкое хозяйство, на работу в котором принимают бывших заключённых и бомжей. По словам арестантов, в исправительных колониях даже делятся друг с другом специальными картами, на которых подробно расписано, как добраться до этой удивительной усадьбы.
Небольшую деревеньку Яхонтово посчитали неперспективной еще в 60-х годах прошлого века, сообщает SmartNews. Советская власть, озабоченная укрупнением колхозов и совхозов, ликвидировала сельскую усадьбу по давно отработанной схеме: закрыли школу и ферму. Местные жители тут же разъехались по соседним селам. Оставшиеся без хозяев дома постепенно разрушались, сельхозугодья зарастали бурьяном, лебедой и молодыми соснами.
Так бы и исчезла деревня с лица России, как многие тысячи ей подобных, если бы не нашелся человек, организовавший на развалинах первое в районе крестьянско-фермерское хозяйство. Сегодня здесь живут не только дочь, зять, внуки и правнуки фермера-первопроходца Владимира Кузьмина, но и десятки неприкаянных людей, обретших в Яхонтово дом, работу, надежду на будущее.
«Отец обосновался в Яхонтово в конце 80-х. Оформил в аренду землю, по случаю купил старенькие трактор и комбайн, завел семь дойных коров и несколько поросят. Жили они с мамой в вагончике. После построили небольшой домишко, баню, пробурили скважину, сделали на реке запруду. Ни выходных, ни праздников не имели. Мясо и молоко сдавали в совхоз, на вырученные деньги покупали семена, удобрения, скотину. Постепенно увеличивали посевные площади. С 1993 года мы продолжили дело отца. Переехали в Яхонтово из Усть-Илимска. Я там работала в школе, муж Валерий — капитаном на корабле. Решились на переезд по простой причине: сын женился, родилась внучка. Жить им было негде. Отцовский дом сын с мужем расширили. Теперь на первом этаже обитаем мы, на втором молодёжь», — рассказывает фермер Татьяна Кузьмина.
Сегодня в фермерском хозяйстве Кузьминых 70 голов крупного рогатого скота, из них 25 — дойные коровы, более полутора сотен свиней, а также куры, гуси, утки, кролики — всего понемногу. Фермеры обрабатывают 250 га земли, мясо, молоко, зерно творог, сметану и сливки продают в соседнем городе.
Вокруг усадьбы хозяев около десятка небольших домиков. В них живут рабочие. В 90-е к фермерам потянулись вереницей бомжи. Одного мужчину Кузьмины подобрали на Московском тракте поздней осенью — его ограбили и избили подростки. Его поселили в доме и он стал пасти скот и работать в свинарнике. Прожил на хуторе около пяти лет.
Все, кто приходит наниматься на работу в Яхонтово, получают крышу над головой, посуду, постельные принадлежности, одежду и обувь. Пришлые люди работают на полях и фермах, а ещё ведут небольшое личное хозяйство — им дают на откорм поросят или бычков. Когда работники накапливают денег, заказывают себе обновки, телевизоры и стиральные машины. Заказы Валерий и Татьяна Кузьмины привозят в Яхонтово сами.
«Нанимать на работу бывших заключённых, отсидевших в «местах не столь отдалённых», начал ещё мой отец. Никто их раньше не трудоустраивал, а теперь и подавно. Для них главное, чтобы одеты-обуты были, в постели чистой и под крышей спали. Некоторые живут у нас по 15-20 лет», — говорит Татьяна Кузьмина.
«Денег за работу мы на руки не даем. Раньше платили и отпускали в город за покупками. Возвращались они пешком через неделю или две, пропив последнюю рубашку. Весь пришлый коллектив мы держим в строгой дисциплине. Заставляем мыться, стирать одежду и убирать в домах. Баня здесь обязательно каждую среду и субботу. Стирка в банно-прачечном комбинате еженедельно. Порой приходится учить своих подопечных и самым элементарным вещам: как заштопать носки, побелить потолок, сварить кашу», — рассказывает фермер.
По вечерам, когда работа закончена, в Яхонтово устраивают посиделки у костра. Пекут картошку, разговаривают о жизни. Без алкоголя — с чаем и молоком. Еще один повод собраться — дни рождения. Их также здесь отмечают всем коллективом с подарками и тортом.
«У нас всякое бывало. Сколько раз нас обкрадывали, обманывали. Выносили всё и, продав за бесценок, пропивали. Но мы не обижаемся. Жизнь — она на то и жизнь. Кто-то и об этих людях подумать должен. К тому же хороших людей всё равно больше», — заключила Татьяна Кузьмина.
По словам руководителя миссионерского отдела Иркутской епархии протоиерея Вячеслава Пушкарёва, сельская адаптация, которую предлагает семья Кузьминых, очень положительно зарекомендовала себя во многих регионах России. «В сегодняшнем быстро изменяющемся мире три-четыре года без работы грозят полной потерей не только профессиональной квалификации. Для заключённого, вышедшего на свободу, самой трудной оказывается потеря социальной ориентации. Так как он, особенно если отсидел долгое время, выпадает из общественных процессов и, чаще всего, по выходу открывает для себя новый мир, а это дополнительная психологическая нагрузка», — сказал священник. «Деревенская жизнь, её будни сильно нагружены работой, здесь и скот, и земледелие, в отличие от городской среды, где много разных соблазнов, которые влекут за собой последствия», — отметил отец Вячеслав.
«Отсутствие работы и денег для множества бывших зэков является одним из главных стимулов вернуться к дармовщине и практическому безделью. Ведь если раньше существовала целая инфраструктура тюремного производства, ориентированная на тогдашние гиганты промышленности, и руководство предприятий в обязательном порядке должно было принимать на работу бывших заключённых, то сейчас этого никто не практикует», — говорит депутат городской думы города Иркутска Юрий Коренев. Говоря о семье фермеров, помогающей всем желающим вернуться к нормальной полноценной жизни, он отмечает: это невероятно благородный поступок. «Я поддерживаю людей, готовых помочь тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации», — сказал Коренев.
Так бы и исчезла деревня с лица России, как многие тысячи ей подобных, если бы не нашелся человек, организовавший на развалинах первое в районе крестьянско-фермерское хозяйство. Сегодня здесь живут не только дочь, зять, внуки и правнуки фермера-первопроходца Владимира Кузьмина, но и десятки неприкаянных людей, обретших в Яхонтово дом, работу, надежду на будущее.
«Отец обосновался в Яхонтово в конце 80-х. Оформил в аренду землю, по случаю купил старенькие трактор и комбайн, завел семь дойных коров и несколько поросят. Жили они с мамой в вагончике. После построили небольшой домишко, баню, пробурили скважину, сделали на реке запруду. Ни выходных, ни праздников не имели. Мясо и молоко сдавали в совхоз, на вырученные деньги покупали семена, удобрения, скотину. Постепенно увеличивали посевные площади. С 1993 года мы продолжили дело отца. Переехали в Яхонтово из Усть-Илимска. Я там работала в школе, муж Валерий — капитаном на корабле. Решились на переезд по простой причине: сын женился, родилась внучка. Жить им было негде. Отцовский дом сын с мужем расширили. Теперь на первом этаже обитаем мы, на втором молодёжь», — рассказывает фермер Татьяна Кузьмина.
Сегодня в фермерском хозяйстве Кузьминых 70 голов крупного рогатого скота, из них 25 — дойные коровы, более полутора сотен свиней, а также куры, гуси, утки, кролики — всего понемногу. Фермеры обрабатывают 250 га земли, мясо, молоко, зерно творог, сметану и сливки продают в соседнем городе.
Вокруг усадьбы хозяев около десятка небольших домиков. В них живут рабочие. В 90-е к фермерам потянулись вереницей бомжи. Одного мужчину Кузьмины подобрали на Московском тракте поздней осенью — его ограбили и избили подростки. Его поселили в доме и он стал пасти скот и работать в свинарнике. Прожил на хуторе около пяти лет.
Все, кто приходит наниматься на работу в Яхонтово, получают крышу над головой, посуду, постельные принадлежности, одежду и обувь. Пришлые люди работают на полях и фермах, а ещё ведут небольшое личное хозяйство — им дают на откорм поросят или бычков. Когда работники накапливают денег, заказывают себе обновки, телевизоры и стиральные машины. Заказы Валерий и Татьяна Кузьмины привозят в Яхонтово сами.
«Нанимать на работу бывших заключённых, отсидевших в «местах не столь отдалённых», начал ещё мой отец. Никто их раньше не трудоустраивал, а теперь и подавно. Для них главное, чтобы одеты-обуты были, в постели чистой и под крышей спали. Некоторые живут у нас по 15-20 лет», — говорит Татьяна Кузьмина.
«Денег за работу мы на руки не даем. Раньше платили и отпускали в город за покупками. Возвращались они пешком через неделю или две, пропив последнюю рубашку. Весь пришлый коллектив мы держим в строгой дисциплине. Заставляем мыться, стирать одежду и убирать в домах. Баня здесь обязательно каждую среду и субботу. Стирка в банно-прачечном комбинате еженедельно. Порой приходится учить своих подопечных и самым элементарным вещам: как заштопать носки, побелить потолок, сварить кашу», — рассказывает фермер.
По вечерам, когда работа закончена, в Яхонтово устраивают посиделки у костра. Пекут картошку, разговаривают о жизни. Без алкоголя — с чаем и молоком. Еще один повод собраться — дни рождения. Их также здесь отмечают всем коллективом с подарками и тортом.
«У нас всякое бывало. Сколько раз нас обкрадывали, обманывали. Выносили всё и, продав за бесценок, пропивали. Но мы не обижаемся. Жизнь — она на то и жизнь. Кто-то и об этих людях подумать должен. К тому же хороших людей всё равно больше», — заключила Татьяна Кузьмина.
По словам руководителя миссионерского отдела Иркутской епархии протоиерея Вячеслава Пушкарёва, сельская адаптация, которую предлагает семья Кузьминых, очень положительно зарекомендовала себя во многих регионах России. «В сегодняшнем быстро изменяющемся мире три-четыре года без работы грозят полной потерей не только профессиональной квалификации. Для заключённого, вышедшего на свободу, самой трудной оказывается потеря социальной ориентации. Так как он, особенно если отсидел долгое время, выпадает из общественных процессов и, чаще всего, по выходу открывает для себя новый мир, а это дополнительная психологическая нагрузка», — сказал священник. «Деревенская жизнь, её будни сильно нагружены работой, здесь и скот, и земледелие, в отличие от городской среды, где много разных соблазнов, которые влекут за собой последствия», — отметил отец Вячеслав.
«Отсутствие работы и денег для множества бывших зэков является одним из главных стимулов вернуться к дармовщине и практическому безделью. Ведь если раньше существовала целая инфраструктура тюремного производства, ориентированная на тогдашние гиганты промышленности, и руководство предприятий в обязательном порядке должно было принимать на работу бывших заключённых, то сейчас этого никто не практикует», — говорит депутат городской думы города Иркутска Юрий Коренев. Говоря о семье фермеров, помогающей всем желающим вернуться к нормальной полноценной жизни, он отмечает: это невероятно благородный поступок. «Я поддерживаю людей, готовых помочь тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации», — сказал Коренев.
Следите за обновлениями сайта в нашем Telegram-канале
