Михаил Котляревский: Духовность и коучинг друг друга усиливают

— Михаил, в «Даниловцах» ты старожил. Как ты туда попал и чем занимался до этого?

— В центр [духовного развития детей и молодёжи при Даниловом монастыре] я пришел в 2005 году. Хотел пойти в «Школу молодежного служения». Попал на собеседование к Диме Иванину, и он вовлек меня в волонтерский проект в детском наркодиспансере. Там был круг интересных людей, зажигательных вожатых. Мы начали взаимодействовать с наркозависимыми детьми, праздновали с ними праздники: Масленицу. Пасху. Это была довольно яркая творческая работа. Мы создали альянс с психологом Анной и одной девушкой-волонтером. Потом в центр пришел Сергей Майоров, стал координатором, развернул активную деятельность, реанимировал слегка угасший к тому времени волонтерский проект: мы тогда все время креативили, придумывали событийные и психологические занятия.

— По твоим ощущениям, детям нравилось то, что вы делали тогда?

— Кому-то нравилось, кому-то нет — среда ведь специфическая. У детей с зависимостями психология другая: они более потребительски настроены. Не все, конечно. Были какие-то добрые дети, почти случайно попавшие туда, а были и такие, которые вели себя так, что, мол, давайте, развлекайте нас.

— Приходилось ли тебе впоследствии как психологу работать с такими детьми?

— Нет, я больше имею дело со взрослыми. Летом работаю в христианском лагере, но там в основном дети без зависимостей, хотя бывают и трудные подростки.

— Как ты начал заниматься психологией и коучингом?

— Меня с детства интересовали глубинные смыслы бытия и человеческие проблемы. В 90-е, когда был бум на подобные увлечения, я на практике столкнулся с миром оккультизма, в который привела меня одна моя знакомая. Это была какая-то нью-эйджевская история, замешанная на ченнелинге (в оккультизме — создание «каналов связи» с нечеловеческим разумом — «ТД»), общении с махатмами (в теософии — люди, достигшие совершенного контроля над низшими проявлениями — «ТД»), прямых контактах с «высшим разумом». К счастью, я вовремя понял, что имею дело с чем-то очень деструктивным, затем неким Божественным промыслом попал в храм. Там был один замечательный батюшка, простой, в скромной одежде. Он видел, в каком я состоянии, но не делал замечаний, не поучал, а, скорее всего, молился. Я сначала думал, что он откуда-то из деревни, а потом оказалось, что он окончил философский факультет МГУ, а до этого служил где-то в Средней Азии в очень трудных условиях. Он относился ко мне с добротой, юмором, не угрожал никакой анафемой, и я постепенно воцерковился, отошел от мира оккультного, из которого, по моему глубокому убеждению, выйти без помощи Бога абсолютно невозможно.

Интерес к психологии возник, когда я пришел в «Школу молодежного служения» при Даниловом монастыре. Там работали интересные специалисты, они проводили полезные для меня тогда семинары, в том числе и по христианской психологии.

— С какими проблемами ты бы порекомендовал приходить к тебе на семинары?

— Я работаю как лайф-коуч. Ко мне приходят с разнообразными жизненными проблемами: «не могу выйти замуж, жениться», например. Приходят с проблемой депрессии. Я изучаю и, если это не психиатрическая проблема, а некий кризис, я этим занимаюсь. Коучинг — это история про достижение цели, а не про психотерапию, хотя иногда приходится заниматься и этим. Коучинг работает с ресурсом. Когда человек приходит не в ресурсном состоянии, у него явный запрос на психотерапию. Недавно обратилась женщина, которая хотела сменить работу. Когда начали изучать проблему, выяснилось, что она в глубокой депрессии и сил ни на что нет. В этом случае нужно работать не над достижением цели, а над тем, чтобы наработать ресурс.

— И как «починить» ресурс?

— У каждого это индивидуально. Нужно выяснить, что дает мне силы в этой жизни, «покоучить» каким-то образом эту тему. Нужно изучать степень тяжести. Иногда стоит обращаться к психиатру. Если человек не справляется, его нужно поддержать медикаментозно. Депрессия — это когда не вырабатываются определенные нейромедиаторы, и нужно разобраться: это гормональная проблема, особенность мозга, или причина кроется в какой-то жизненной ситуации? Если человек в глубокой классической депрессии с мыслями о самоубийстве, своем недостоинстве и так далее, то необходима психиатрическая помощь, иначе случится скорый переход человека из одного мира в другой. Сейчас священников, к счастью, учат, что уныние от депрессии очень сильно отличается. И одной исповедью от депрессии человека вылечить невозможно.

— Уныние от депрессии отличается тем, что человек не в силах осуществлять какие-то простые жизненные процессы?

— Ничего подобного. Не всегда можно сразу определить, что у человека депрессия. Он может улыбаться, а потом броситься под поезд. Поэтому проблему нужно изучать глубоко и внимательно: каковы предпосылки, есть ли родственники, покончившие жизнь самоубийством. Иногда действительно нужны адекватные специалисты, качественно подобранные нейролептики. Все болезни — по грехам, зубы тоже болят по грехам, но почему-то мы с этой проблемой ходим к зубному врачу, а не на исповедь! То же касается и психических проблем. Хотя сфера психики, конечно, гораздо более тонкая, нежели физическая сфера. Больные православные люди портят жизнь себе и окружающим, когда лишают себя качественного лечения.

Недавно обращался мужчина. У его жены с периодичностью раз в год происходят какие-то странные вещи: она начинает разводиться, стремиться куда-то «налево», кого-то искать. Ее несколько раз водили на отчитку, вроде помогало, но периодически это снова повторяется. И вот, на мой взгляд, здесь имеет место быть вполне конкретная симптоматика. И необходим психиатр.

— С какими еще проблемами к тебе обращаются?

— Ко мне обращаются с семейными проблемами. Например, мама девушки «съедает» ее мужа или наоборот. И это православная супер-мама, поющая в хоре, которая берет и разрушает семью. И такое бывает: человек считает себя православным, а ведет себя, как демон.

— Почему такое происходит, как ты считаешь?

— Иногда стоит смотреть, на ком ты женишься или за кого выходишь замуж. В том случае были созависимые отношения матери и дочери, они были как одно целое. Муж выбрал себе вот такую созависимую девушку и вместе с ее мамой на ней женился. Когда случилась проблема, дочь выбрала не мужа, а маму. Этот муж, моряк и нефтяник, звонил мне по скайпу откуда-то из Персидского залива. В этой семье ситуация, как в триллере: шантаж и угрозы со стороны «православной» мамы.

— Что, по твоему мнению, творится с такими «православными»? Причина — в невежестве или неправильном понимании православной парадигмы?

— Эти люди родились в духовно больной семье, взяли оттуда некий шаблон, развили в себе негативные качества личности, считая, что это благо, и смогли все свои представления как-то встроить в церковную картину мира. Церковная структура органично вписалась в это их мироощущение.

— Хотя в идеале ведь христианство — гибкая система, где главный критерий — любовь.

— У этих людей как-то странно проявляется любовь. Православие часто используется как ширма для своих невротических болезней и плохих привычек.

— И как ты помогаешь клиентам в такой деструктивной ситуации?

— Зачастую простого решения таких сложных проблем не существует. Необходимо подняться на уровень выше ситуации, рассмотреть неожиданные варианты и неочевидные личностные ресурсы. Нужно действовать творчески, в рамках уголовного кодекса и христианских ценностей. Найти книгу Михаила Литвака «Психологическое айкидо», почитать про какие-нибудь жесткие переговоры, например. С манипуляторами нужно уметь правильно общаться, говорить с ними на их языке. И молитва, конечно, помогает, но если к ней в земном плане добавить коучинг.

— Насколько такое направление, как коучинг, развито в России?

— Сейчас это дикое поле. Куда ни глянь — всюду какой-то кучинг: кто чакры открывает, кто тантрические практики проводит, тренинги всяких гандапасов (Радислав Гандапас — специалист в области публичных выступлений — «ТД»). Это все вообще не про коучинг.

— Что тебе лично хотелось бы сделать в этой области?

— Протестанты сейчас поголовно учатся на коучей. Они поняли, что духовность и коучинг друг друга усиливают. Путь духовного окормления похож на коучинг своими базовыми принципами: уважением к человеку, верой в его возможности, его внутренний потенциал. В каждом человеке есть уникальный внутренний ресурс. Правильный коучинг — этот история про уникальную личность. Ведь Господь сделал каждого из нас уникальным, из уникального семечка вырастает уникальное дерево. А не «вот этот пусть будет как Серафим Саровский, этот — как Серафим (Роуз), а этот — как патриарх Кирилл». Всякое штампование — это душевредное и губительное занятие. Поэтому для меня важно помогать людям раскрывать свою уникальность, взрослеть, быть ответственными за себя и окружающий мир, становиться осознанными и творческими личностями.

— Посоветуй людям, которые хотят, выражаясь современным языком, прокачать себя, какую-то литературу.

— Можно почитать про классический коучинг, например, Тимати Голви «Внутренняя игра в теннис». Это о том, что не нужно говорить человеку, как правильно, а нужно искать уникальность в человеке, с помощью которой он решит свою проблему. Автор из тренера перешел в коучи. По психологии можно почитать отца Андрея Лоргуса. Это священник, психолог и антрополог. На консультация часто привожу в пример семь принципов Стивена Кови, хотя он и мормон.

Каждый понедельник в рамках Школы социального волонтерства Добровольческого движения «Даниловцы» мы с моим коллегой-коучем проводим тренинги для проработки личностных черт, улучшения качества жизни, личной эффективности, тайм-менеджмента, ораторского искусства, коммуникации и так далее. На наши семинары мы приглашаем всех желающих. Сейчас я говорю о неконфликтном общении, о том, как выстраивать границы, как выходить из манипуляций с помощью старины Берна (Эрик Берн — американский психолог и психиатр — «ТД»).

Фото: Volonter-school.ru

Мы с Дмитрием Иваниным — фасилитаторы проекта «Альтернативы насилию». Это международный проект. В нем участвовали люди, которые ездили в горячие точки и примиряли людей, применяя в числе прочего семь принципов ненасилия, разработанных Маршаллом Розенбергом. Такие люди приезжают в тяжелую трудную среду, где люди не в силах договориться, и проводят психологически тренинги, помогая снять так называемый дегуманизационный барьер и увидеть другого человека. В Америке эта тема началась в подростковых тюрьмах, где очень агрессивная злобная атмосфера. У нас, к сожалению, общественное сознание еще не на таком уровне, чтобы внедрить это повсеместн . Нужно, чтобы общественные институты немного выросли. Локально где-то это можно внедрить, но не пробить всю систему в целом.

Это движение — мировое. У него вообще очень христианский посыл. Мы этим сейчас мало занимаемся, так как в России недостаточно финансирования. Это проект мне очень много дал. Сейчас я позиционирую себя как специалист по неконфликтному общению — это моя «фишка». Нужно увидеть другого человека, понять его ценность.

Есть неосознанные слова в речи людей, которые вроде бы хорошие и правильные, но почему-то вызывают негативный эффект у собеседника. Эффект от коммуникации абсолютно отрицательный. Как сделать свою речь неконфликтной? Ты общаешься по привычке, а люди вокруг почему-то напрягаются. Но можно сделать так, что люди будут открываться, брать на себя ответственность за свою жизнь и вдохновляться. Допустим, сравнение, обобщение и оценка — самые классные инструменты для разрушения любых отношений. В речи есть так называемые конфликтогены. Их нужно выделить, уничтожить и научиться модели позитивного вдохновляющего общения. Тогда мир вокруг начнет меняться.

Беседовала Анна Рымаренко

Добровольческое движение«Даниловцы» остро нуждается в волонтерах! Мы приглашаем всех желающих вволонтерские группы в больницах, в детских домах и приютах, в психоневрологическом интернате. С нами вы сможете помочь и бездомным, и заключенным. Помните: мы сами способны изменять окружающую действительность в лучшую сторону!

В этом году волонтеры-даниловцы снова готовят новогодние сюрпризы и встречи для наших подопечных. У нас много задумок. Мы составили список необходимого для поздравления детей.И зовём вас на помощь!