«Оскар»: великий или ужасный?
• Лев Карахан — кинокритик, продюсер.
Член Союза кинематографистов РФ и Российской академии кинематографических искусств «Ника».
Член жюри кинофестивалей в Анапе, Благовещенске, Берлине (ФИПРЕССИ), Локарно (ФИПРЕССИ).
***
О предсказуемости
— Когда на нынешней юбилейной церемонии премию «Лучший фильм» завоевал «Операция «Арго» — фильм, несомненно, проамериканский, — некоторые кинокритики заговорили о предсказуемости результата получения главной премии в связи с тенденциями времени. Например, фильм, снимаемый в кризисное время, должен напомнить о героическом прошлом страны или пробуждать ностальгию, как в прошлом году, когда победил «Артист», или еще годом раньше — «Король говорит». Действительно ли все так предсказуемо?
— Предсказуемы главным образом реакции голосующих академиков, поскольку в основном это люди немолодые, консервативные, исповедующие базовые американские ценности и неизменно выражающие приверженность классическому Голливуду. А Голливуд, в свою очередь, эти базовые ценности неустанно пропагандирует и отстаивает. И хотя в прошлом году тяжеловесы-академики явно расслабились и дали главного «Оскара» необычайно обаятельному, но абсолютно легкомысленному фильму о звезде немого кино — «Артист», их решение непредсказуемым ни в коем случае назвать нельзя. Ведь «Артист» — это искреннее и безоговорочное признание в любви голливудской «системе звезд», на которой основана американская киноиндустрия.
Думаю, что в любом даже самом неожиданном и экстравагантном призовом жесте «оскаровская» академия никогда не покидает твердую почву фундаментального американизма, и его присутствие легко обнаружить практически во всяком значимом решении академии. В этом году — особенно легко. Дело не только в том, что академики явно откликнулись на актуальный мотив иранской угрозы Новому свету, чрезвычайно отчетливо предъявленный в победившей на «Оскаре» картине Бена Аффлека «Операция Арго». Академики дали приз этому фильму и за то чуть архаичное, даже немного наивное сегодня умение безостановочно нагнетать напряжение в кадре, которое в Голливуде принято называть «саспенс».
О драматургии
— Голливудские фильмы прошлого почти всегда воспроизводили библейские сюжеты: герой, борьба добра и зла, самопожертвование и т.д. Изменилась ли эта матрица с течением времени?
— Эта матрица, по-моему, не изменилась. Иначе американское кино уже давно утратило бы лидирующие позиции в мировом кинопрокате, которое оно безраздельно удерживает именно благодаря ясному определению в каждом конкретном фильме, что есть добро, а что зло, кто — герой, а кто — антигерой. Можно сказать, что Голливуд открыл удивительное свойство современного сознания — и не только массового: самый умудренный, продвинутый, внутренне зрелый зритель — если, конечно, он в принципе не запрещает себе смотреть американское кино, — даже он готов с почти детскими радостью и доверием принимать экранный мир, в котором вопрос, где добро, а где зло, решен авторами изначально, на уровне сценария.
Видимо, потребность в таком моральном благоустройстве, комфорте очень сильна. Простодушно принимая голливудские правила игры, зрители увлекаются действием настолько, что нередко даже переходят «на сторону врага», теряя способность к самостоятельной критической оценке событий. К примеру, российские зрители фильма «Рокки IV» обычно болеют не за монструозного русского боксера Ивана Драго, а за победителя, очаровашку-американца, которого играет Сильвестр Сталлоне. Что же касается потенциальных иранских зрителей фильма «Операция Арго», то я не исключаю, что и они перейдут на сторону «беглых» американских дипломатов и будут болеть за них, а не за своих соотечественников, которые пытаются этих дипломатов поймать.
Отвечая на глубинную внутреннюю потребность современного мятущегося (подчас даже в лоне Церкви) человека, американское кино получает огромную власть над ним и, конечно же, возможность манипулировать его представлениями о мире.
Юбилейная 25-я церемония награждения — первая, показанная по телевидению. Лос-Анжелес, 1953 г. Фото www.vintag.es.
О классике
— Драматический мюзикл «Отверженные» был номинирован 8 раз и получил 3 награды — «Лучшая женская роль второго плана», «Лучший звук» и «Лучший грим и прически». Это неослабевающий успех классики? Голливуд неустанно обращается и к русской литературе, «Анна Каренина» получила премию за лучшие костюмы.
— «Отверженные», «Анна Каренина» — можно назвать и многие другие экранизации классики, которые попадают в «оскаровские» списки. Есть даже специальная номинация «За лучший адаптированный сценарий». Однако это не означает, что «оскаровская» академия испытывает какой-то особый пиетет по отношению к классической литературе или в принципе «литературоцентрична». Скорее, она «сюжетоцентрична», а литература (тем более классическая) является, как известно, неисчерпаемым источником сюжетов. При этом сюжетов, способность которых вызывать повышенный интерес у публики проверена временем. Именно поэтому, скажем, «Анну Каренину» Голливуд экранизировал много раз. Ведь это происходило не из-за какой-то безумной любви именно ко Льву Толстому, а потому, что потрясающая органика толстовского сюжета является своеобразной гарантией будущего зрительского успеха и страховкой от финансовых потерь.
Можно, конечно, по-разному относиться к этой голливудской рассчетливости, но не признать выдающегося результата, которого добилась американская киноиндустрия с помощью системы «звезд», сиквелов и римейков, с помощью потрясающе организованного проката и т.д. и т.д., по-моему, нельзя. Ведь голливудские студии благодаря всем своим технологиям сегодня практически не производят убыточных фильмов, тогда как у нас в лучшем случае 2-3 фильма на сотню окупают затраты.
О формате
— Попадание картины в основной конкурс — это свидетельство того, что кино однозначно принадлежит мейнстриму? Некоторые из участников фестиваля «Сандэнс» потом номинировались на «Оскар» и даже побеждали в номинациях («Дневники мотоциклиста», 2004 — премия «Оскар» за лучшую оригинальную песню; «Маленькая мисс Счастье», 2007 — сразу две премии Оскар: лучший оригинальный сценарий и лучшая мужская роль второго плана; а также две номинации: лучший фильм и лучшая женская роль второго плана; «Залечь на дно в Брюгге», 2008 — номинирован за лучший оригинальный сценарий) — это исключение, подтверждающее правило?
— Не кажется ли вам, что такое количество исключений, которое вы перечислили (а ваш список можно существенно расширить), говорит уже об определенном правиле, а вовсе не об исключениях? И даже если говорить об оскаровских фильмах только этого года, нельзя не заметить, что такая, к примеру, сугубо артхаусная картина как «Любовь» Михаэля Ханеке о двух немощных стариках, требующая от зрителей особой выносливости и, конечно же, не претендующая на то, чтобы стать мейнстримом не только в Америке, но и в Европе, — она тем не менее была номинирована в пяти (!) номинациях, включая «лучший фильм», и в итоге получила «Оскара» «за лучший фильм на иностранном языке».
Ситуация, конечно, беспрецедентная. Вероятнее всего она обусловлена возрастом академиков: для них уход из жизни — насущная проблема. Но важен сам интерес «Оскара» к «глубокому артхаусу». Может быть, консерваторы — академики — не такие уж монстры и готовы смотреть на кинематограф шире, чем это позволяют делать рамки американского мейнстрима.
О зрелищности
— Фильмы «Жизнь Пи» и «Хоббит: Нежданное путешествие» в том числе соревновались за номинацию «Лучшие спецэффекты». Насколько гонка за «эффектностью» характеризует нынешнее кино? Ведь, например, чтобы посмотреть «Хоббита» в 2D, приходилось специально искать кинотеатры.
— Спецэффекты и 3D в том числе — это прежде всего новое современное направление коммерческого проекта, которым всегда был и остается в своей основе Голливуд. Сегодня даже старые фильмы специально переводятся в 3D, как, скажем, «Титаник», чтобы за счет использования современных технологий получить тот дополнительный коммерческий спецэффект, который был недополучен в прошлом, когда 3D еще не существовало.
О развитии
— Можно ли говорить о движении Голливуда вперед — то есть формируется ли новая школа (может быть, новые школы?) режиссуры и если да, то насколько она успешна именно в рамках «Оскаров»?
— Мне кажется, что Голливуд движется вперед, точнее, развивается не усилиями новых школ или «новых волн», как в Европе, а энергией выдающихся одиночек, подлинное своеобразие которых начинает проявляться именно в тот момент, когда они выходят за пределы так или иначе нивелирующей индивидуальное начало кинематографической «кружковщины» (если таковая вообще имеет место в их судьбе); когда они становятся значимыми фигурами большого американского кино, добиваясь глобального успеха — в том числе и на «оскаровских» церемониях.
Наиболее знакомый нам пример — Квентин Тарантино с его «Криминальным чтивом» и др. Но есть и не менее актуальные в этом смысле имена. Такие режиссеры как Пол Томас Андерсон — автор знаменитых «Магнолии», «Нефти» и «Мастера», как Дэвид Финчер — автор «Игры», «Бойцовского клуба», «Загадочной истории Бенджамина Батона» и «Социальной сети».
О наболевшем
— Фильм Карена Шахназарова «Белый тигр» не попал в номинацию и номинация «Лучший фильм на иностранном языке» в этом году обошлась без российского кино. Что нужно для того, чтобы попадать на «Оскар» и нужно ли это российскому кино?
— Ответить на этот вопрос довольно трудно потому, что наше кино, в общем-то, еще не определилось, каким оно хочет быть в постсоветский период. Таким, как американское? Тогда ему надо быть похожим на него — как был похож на американское кино знаменитый «оскароносный» фильм Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» при всей его советскости. Если же российское кино задумает оставить свои глобалистые амбиции (в чем сомневаюсь), то надо просто делать хорошие фильмы, и нам обязательно повезет — как повезло Михаэлю Ханеке, например.
О главном
— «Оскар» и искусство — две вещи …продолжите?
— Думаю, что все мои предыдущие ответы дают однозначно утвердительный ответ: безусловно «Оскар» и искусство — две вещи совместные. Да и смешно было бы доказывать обратное при том, что в список «оскаровских» победителей только в XXI веке уже попали такие значительные произведения искусства как «Красота по-американски» Сэма Мендеса или «Старикам тут не место» братьев Коэнов. Надо просто понять, как это поняли в 50-е годы лидеры французской «новой волны», что есть искусство кино, а есть искусство американского кино.
Беседовала Мария Строганова
